JК
Четвертое измерение :: Новиков Валентин Афанасьевич
Страница: 121 из 126Ничтожный миг внимания тому, что было вне самолета. Как всегда в испытательном полете, восприятие внешнего мира было отключено, вселенная ограничивалась колпаком кабины и давала о себе знать лишь циферблатами и стрелками.
Приближался аэродром. Самолет вышел на радиомаяки, нацелился на полосу… Неожиданность возникла, когда стрела уже проскочила дальний приводной маяк…
Сколько раз летчик опережал мгновение, сколько раз достигал земли на тысячной шанса! И только неровная его седина говорила о том, что случалось с ним в небе.
И пока оставалась эта тысячная шанса, он не мог покинуть кабину. Одна лишь мысль владела его сознанием: только бы посадить стрелу, посадить во что бы то ни стало.
20
Сонька снизу вверх смотрела на старого генерала. Он снял фуражку, и сухой ветер пустыни трепал редкие пряди его седых волос.
– Исаева отправили в госпиталь, – сказал он. – Теперь свое слово врачи скажут… Такая у нас работа…
Морщины на его лице были так глубоки, что, казалось, врезались в кости.
В небо одна за другой стремительно поднимались длинные, как иглы, машины, унося под короткими крыльями серебристо-серые сигары.
Другие стрелы возвращались домой, бежали празднично по бетонной полосе и становились в строй таких же белых машин.
Генерал шел по самому краю бетонного поля, а Сонька рядом по вязкому песку, скользя и оступаясь.
Она плохо понимала, что вокруг происходит. Ее окружили люди в высотных костюмах.
Приближался аэродром. Самолет вышел на радиомаяки, нацелился на полосу… Неожиданность возникла, когда стрела уже проскочила дальний приводной маяк…
Сколько раз летчик опережал мгновение, сколько раз достигал земли на тысячной шанса! И только неровная его седина говорила о том, что случалось с ним в небе.
И пока оставалась эта тысячная шанса, он не мог покинуть кабину. Одна лишь мысль владела его сознанием: только бы посадить стрелу, посадить во что бы то ни стало.
20
Сонька снизу вверх смотрела на старого генерала. Он снял фуражку, и сухой ветер пустыни трепал редкие пряди его седых волос.
– Исаева отправили в госпиталь, – сказал он. – Теперь свое слово врачи скажут… Такая у нас работа…
Морщины на его лице были так глубоки, что, казалось, врезались в кости.
В небо одна за другой стремительно поднимались длинные, как иглы, машины, унося под короткими крыльями серебристо-серые сигары.
Другие стрелы возвращались домой, бежали празднично по бетонной полосе и становились в строй таких же белых машин.
Генерал шел по самому краю бетонного поля, а Сонька рядом по вязкому песку, скользя и оступаясь.
Она плохо понимала, что вокруг происходит. Ее окружили люди в высотных костюмах.