Девятный Спас   ::   Брусникин Анатолий

Злыдень яростно пнул подножку кареты. Не получалось у него колесо насадить, вот и бесился.

– Будешь перечить, обеих закопаю! Прямо в лесу! Мне терять нечего, сама знаешь!

А дальше залаялся нехорошо, матерно. В колымаге плакали и пищали.

– Да тут злое дело! – обернулся к приятелям Митька. – Разбойники боярыню с дитём похитили! Спасать надо!

Лёшка удержал его.

– Поди спаси-ка, у него сабля на боку. А за поясом, вишь, пистоль торчит. Как стрелит тебе в брюхо, будешь знать.

Разбойник теперь заругался на своего мальчишку: нет, мол, от него проку, до утра что ли здесь торчать, и время-де золотое уходит, и еще всякое-разное.

Парнишка что-то тихо ответил, показав на колымагу. Видно, дельное, потому что главный злодей кивнул.

– Эй, вылезай, корова жирномясая! В тебе четыре пуда весу!

Распахнул дверцу, грубо выдернул из кареты под дождь дородную, нарядно одетую женщину. Она не удержалась на ногах, упала в лужу, взвыла. Мужчина вытащил деревянный короб с ручкой. – И люльку на! Тож тяжесть.

Вдвоем с мальчишкой они снова навалились, и опять не сдюжили.

– Рычаг надо, – сказал малец скрипучим, будто простуженным голосишкой. – Дубок молодой срубить. Дай саблю, Боярин. Пойду поищу.

Друзья переглянулись. «Боярин»? Ну кличка у татя!

– Сам срублю. Ты клушу эту стереги. Посади в телегу, прикрой рогожей.

Сам ушел в лес, а его прислужник подвел хнычущую женщину к целой повозке, помог сесть. Вернулся за люлькой, отнес туда же.