JК
Девятный Спас :: Брусникин Анатолий
Страница: 45 из 119Из вотчины подмосковной только по большим праздникам выезжал, места хорошего и для себя не просил, не точто для зятя. Едва-едва Автоном в стольники прорвался. Но стольников этих в Кремле сотни три, притом у большинства рука посильней и мошна потолще. Семь лет затирали Зеркалова на мелких посылках, дарили скудными наградами. По дождался-таки своего часа. Потому что сердце имел рысковое и голову на плечах.
Вот ведь все при дворе ведали про Софью и Василья Голицына. Благоверная правительница с оберегателем большой печати который год чуть не в открытую жила. Немало и таких, кто знал, что царевна от князя дважды плод травила – нельзя ей себя, девицу, блудным чадородием ронять. Болтать о том не болтали, за такие разговоры без языка останешься, однако тайна невеликая.
И что же? Один Зеркалов придумал, как из того профит добыть.
Пол-года назад шепнула ему знакомая мамка из царевниных покоев, что Сама опять понесла и сызнова травить будет.
Ночь Автоном не спал. Думал, просчитывал, с духом собирался, а наутро, улучив миг, когда вблизи никого не было, кинулся правительнице в ноги.
Рысковал не местом – головой. Только потому и решился, что по себе знал, как тяжко человеку без родительства, а уж бабе, надо полагать, вдесятеро.
Надо было успеть выговорить главное, пока у Софьи брови к переносице не поползли.
Успел. Выслушала его царевна до конца. Потом во внутренние покои увела и долго расспрашивала. Особенно пленилась, что дитя будет носить родное имя Милославских. За Авдотью и ее мужа, кого объявят матерью-отцом, Зеркалов поручился.
Вот ведь все при дворе ведали про Софью и Василья Голицына. Благоверная правительница с оберегателем большой печати который год чуть не в открытую жила. Немало и таких, кто знал, что царевна от князя дважды плод травила – нельзя ей себя, девицу, блудным чадородием ронять. Болтать о том не болтали, за такие разговоры без языка останешься, однако тайна невеликая.
И что же? Один Зеркалов придумал, как из того профит добыть.
Пол-года назад шепнула ему знакомая мамка из царевниных покоев, что Сама опять понесла и сызнова травить будет.
Ночь Автоном не спал. Думал, просчитывал, с духом собирался, а наутро, улучив миг, когда вблизи никого не было, кинулся правительнице в ноги.
Рысковал не местом – головой. Только потому и решился, что по себе знал, как тяжко человеку без родительства, а уж бабе, надо полагать, вдесятеро.
Надо было успеть выговорить главное, пока у Софьи брови к переносице не поползли.
Успел. Выслушала его царевна до конца. Потом во внутренние покои увела и долго расспрашивала. Особенно пленилась, что дитя будет носить родное имя Милославских. За Авдотью и ее мужа, кого объявят матерью-отцом, Зеркалов поручился.