JК
Дитя Одина :: Северин Тим
Страница: 69 из 414От этого лихорадка только усилится.
Но Гримхильд не двигалась.
— Я вижу Гарди, — прошептала она в ужасе. — Он вон там, у дверей, а в руке у него кнут.
Гудрид уговаривала Гримхильд сделать хоть шаг. Но Гримхильд словно окаменела.
— Гарди стоит там, и пяти шагов не будет, — пробормотала она со страхом в голосе. — Он поднимает кнут, чтобы отхлестать работников, а рядом с ним я вижу твоего мужа. И себя я тоже вижу среди них. Как я могу быть там и здесь, и Торстейн тоже? Мы все выглядим такими серыми и странными. — Она была почти без сознания.
— Ну, давай же я отведу тебя обратно в дом, в тепло, — сказала Гудрид, с силой приподняв бредящую женщину, и только так нам удалось повернуть обратно и доковылять до дома.
Мы помогли Гримхильд лечь в спальном чулане, превращенном в лазарет. Мой дядя Торстейн тоже лежал там. Уже неделю его била лихорадка, он дрожал и время от времени бредил.
Гримхильд умерла той же ночью, и к рассвету усадебный столяр уже строгал доски для ее гроба. Наши похоронные обряды были очень простыми. При обычных обстоятельствах богатый хуторянин или его жена, особенно те, кто придерживался исконной веры, могли заслужить похоронный пир и быть погребенными под небольшим курганом на каком-либо видном месте вроде склона холма или на любимом берегу. Но во время морового поветрия такие тонкости никого не волновали.
Но Гримхильд не двигалась.
— Я вижу Гарди, — прошептала она в ужасе. — Он вон там, у дверей, а в руке у него кнут.
Гудрид уговаривала Гримхильд сделать хоть шаг. Но Гримхильд словно окаменела.
— Гарди стоит там, и пяти шагов не будет, — пробормотала она со страхом в голосе. — Он поднимает кнут, чтобы отхлестать работников, а рядом с ним я вижу твоего мужа. И себя я тоже вижу среди них. Как я могу быть там и здесь, и Торстейн тоже? Мы все выглядим такими серыми и странными. — Она была почти без сознания.
— Ну, давай же я отведу тебя обратно в дом, в тепло, — сказала Гудрид, с силой приподняв бредящую женщину, и только так нам удалось повернуть обратно и доковылять до дома.
Мы помогли Гримхильд лечь в спальном чулане, превращенном в лазарет. Мой дядя Торстейн тоже лежал там. Уже неделю его била лихорадка, он дрожал и время от времени бредил.
Гримхильд умерла той же ночью, и к рассвету усадебный столяр уже строгал доски для ее гроба. Наши похоронные обряды были очень простыми. При обычных обстоятельствах богатый хуторянин или его жена, особенно те, кто придерживался исконной веры, могли заслужить похоронный пир и быть погребенными под небольшим курганом на каком-либо видном месте вроде склона холма или на любимом берегу. Но во время морового поветрия такие тонкости никого не волновали.