JК
Дитя Одина :: Северин Тим
Страница: 71 из 414 — Пусть муж Гримхильд разберется, правда ли это. Я слыхивал об оживших трупах, хорошего от этого ждать не приходится. Давайте спустим лодки и поедем рыбачить. Еще успеем узнать, что там случилось.
Однако в тот день сосредоточиться на рыбалке не удавалось. Люди в двух лодках оглядывались на видимый издалека хутор. Им было не по себе. Я сидел в одной из этих лодок, то вычерпывал воду деревянным совком, то насаживал наживку на крючки — пальцы у меня были маленькие и ловкие — но всякий раз, заметив, как люди оглядываются на усадебный дом, я вздрагивал от дурных предчувствий.
В середине второй половины дня мы вернулись на берег, почистили пойманную треску и сайду, выпотрошили и развесили в сушильне. И совсем не торопились, когда шли по тропе к дому, а я топал позади всех. У двери все остановились. Работники отступили, беспокойно переминаясь и многозначительно поглядывая на меня. Я был еще мальчишка, но они считали меня домочадцем хозяина, а потому считали, что мне и должно войти первым. Я растворил тяжелую тесовую дверь. В длинном доме было необычайно пусто. В дальнем конце на скамьях, прижавшись друг к другу, сидели несколько женщин, жены работников. Они были очень напуганы. Одна из них тихо всхлипывала. Я подошел на цыпочках к спальному чулану и заглянул внутрь. Торстейн Черный сидел на земляном полу, прижав колени к груди и опустив голову. Он смотрел в землю. На кровати перед ним лежало тело его жены. Клинок большого ножа наполовину торчал из ее груди.
Однако в тот день сосредоточиться на рыбалке не удавалось. Люди в двух лодках оглядывались на видимый издалека хутор. Им было не по себе. Я сидел в одной из этих лодок, то вычерпывал воду деревянным совком, то насаживал наживку на крючки — пальцы у меня были маленькие и ловкие — но всякий раз, заметив, как люди оглядываются на усадебный дом, я вздрагивал от дурных предчувствий.
В середине второй половины дня мы вернулись на берег, почистили пойманную треску и сайду, выпотрошили и развесили в сушильне. И совсем не торопились, когда шли по тропе к дому, а я топал позади всех. У двери все остановились. Работники отступили, беспокойно переминаясь и многозначительно поглядывая на меня. Я был еще мальчишка, но они считали меня домочадцем хозяина, а потому считали, что мне и должно войти первым. Я растворил тяжелую тесовую дверь. В длинном доме было необычайно пусто. В дальнем конце на скамьях, прижавшись друг к другу, сидели несколько женщин, жены работников. Они были очень напуганы. Одна из них тихо всхлипывала. Я подошел на цыпочках к спальному чулану и заглянул внутрь. Торстейн Черный сидел на земляном полу, прижав колени к груди и опустив голову. Он смотрел в землю. На кровати перед ним лежало тело его жены. Клинок большого ножа наполовину торчал из ее груди.