Дитя Всех святых. Перстень с волком   ::   Намьяс Жан-Франсуа

Жан посмотрел брату прямо в глаза и снова слабо улыбнулся.

— Ты знаешь, который час?

— Я слышал, как не так давно пробили повечерие.

— А ты знаешь, в каком часу ты родился?

— Перед заутреней.

— Значит, скоро ровно пятьдесят лет. Минута в минуту.

Сам не замечая, Франсуа задрожал.

— При чем здесь пятьдесят лет? И почему ты попросил меня прийти к тебе с гербом?

— Не догадался?

— Клянусь, что нет.

Голос Жана внезапно стал торжественным:

— Скоро прозвонят заутреню! Если ты задашь мне вопрос, я отвечу. Если нет, сообщу тебе о том, как умру; но не более.

— Какой вопрос?

— Главный вопрос. Есть только один такой. И ты прекрасно это знаешь!.. Обратись к себе и подумай.

Франсуа закрыл глаза. Вопрос… Конечно же, он знал. Знал всегда, но никогда не осмеливался не только произнести его вслух, но даже и подумать об этом. Франсуа спрятал его, этот самый главный вопрос, зарыл глубоко в себя, чтобы он никогда не вышел на поверхность, потому что был самым страшным из всех.

Именно он скрывался за бесконечными волками, сновидениями, полными кошмаров, за всеми страхами, которые довелось испытать ему в жизни, и когда он был подростком, и когда стал взрослым мужчиной. Это был ужас из ужасов, единственное, чего он, Франсуа де Вивре, действительно боялся в этом мире.

Но он также знал — и знал с самого начала, — что вопрос этот сильнее его. Однажды он окажется у него на губах. И этот день, это мгновение, наконец, наступили.