Дитя Всех святых. Перстень со львом   ::   Намьяс Жан-Франсуа

Но наряду с приятным удивлением у него появилась и некая новая забота. Что-то было не в порядке с ним самим, и он, в конце концов, обеспокоился этим так сильно, что решил открыться своему дяде.

Франсуа было очень непросто объяснить, в чем дело. Никогда прежде не испытывал он ничего подобного. Что он заболел, было совершенно ясно, но какой-то странной болезнью. Его былой задор куда-то исчез, пропала и привычная жажда победы. Юноша чувствовал себя вялым, а временами — даже безразличным. В самые неожиданные моменты его вдруг охватывала необъяснимая печаль, когда он, например, скакал по полям или глядел в окно. Иногда без всякой причины он погружался в какие-то беспредметные грезы, из которых выходил в совершеннейшем смущении. Что с ним такое творится?.. Объяснившись как мог, Франсуа ждал. Но дядя не спешил отвечать ему. Он смотрел на племянника каким-то странным взглядом, а у того беспокойство превратилось вдруг в тоскливый страх…

В сущности, Ангерран де Куссон заново открывал для себя своего крестника. В течение тех двух с лишним лет, что он занимался воспитанием мальчика, Ангерран не обращал внимания на изменения, происходившие в его теле, и теперь они открылись ему все одновременно.

Франсуа исполнилось четырнадцать с половиной лет, но он выглядел на все шестнадцать. Разумеется, физически ему суждено превзойти своего отца. Уже сейчас у него были плечи борца, мощный торс, мускулистые бедра. Но отнюдь не это изучал сейчас Ангерран удивленным взором.