Фрегаты идут на абордаж   ::   Комм Ульрих

Когда они потащили алжирца к двери, он неожиданно уперся и воскликнул, обращаясь к Карфангеру:

— Еще два слова, капитан, всего два слова!

Карфангер, не оборачиваясь, махнул рукой, давая понять, что не желает его больше слушать, однако рейс настойчиво повторил просьбу.

— Ну что там еще? — недовольно проворчал Карфангер. — Мне кажется, мы уже все выяснили.

— Знакомо ли вам имя Тимона Афинского?

— Тимон Афинский? Не знаю такого. А в чем дело?

— Я заметил у вас на столе том в четверть листа, принадлежащий перу мистера Шекспира. В одной из своих пьес он описывает жизнь некоего Тимона Афинского. При случае непременно прочтите, быть может, там вы найдете и другие причины превращения добрейшего из добрейших в ужасного человеконенавистника — причины, кажущиеся порой непостижимыми. Может быть, вы поймете их. Да-да, обязательно прочтите.

— Уильям Шекспир? — Карфангер явно заинтересовался, но тут же спохватился и добавил уже другим тоном:

— Ладно, посмотрим. И если это все, то убирайтесь! Вон из моей каюты!

Помощники боцмана вытолкали рейса за дверь, и наступила тишина.



ГЛАВА ПЯТАЯ

Оставшись в каюте один, Карфангер принялся обдумывать дальнейший ход своего предприятия. Если через два, самое позднее, через три дня не будет благоприятных известий о де Рюйтере, то волей-неволей придется грузить обратный фрахт и дополнительный провиант для сидящих в трюме алжирцев.