Катрин Блюм   ::   Дюма Александр

— Эй, дядюшка Ватрен, — процедил сквозь зубы молодой человек, — вы случайно не оглохли?

И он приложил ухо к двери.

— Ага! — сказал он, внимательно, прислушиваясь. — Уже лучше.

Это выражение удовлетворения было вызвано легким шумом, который послышался изнутри.

Шум, который заглушался расстоянием и в особенности толщиной двери, был шумом шагов спускающегося с лестницы старого лесничего.

Молодой человек имел слишком хороший слух для того, чтобы ошибиться и принять шаги пятидесятилетнего человека за шаги двадцатипятилетнего юноши.

— А! Это дядюшка Гийом! — прошептал он и добавил громче: — Здравствуйте, дядюшка Гийом! Откройте, это я!

— А, это ты, Франсуа? — произнес голос изнутри дома.

— Черт возьми, а кто же еще это может быть? — Я иду, иду!

— Хорошо, но наденьте сначала штаны. Я не спешу, хотя совсем не жарко. Брр!

И молодой человек притопнул о землю сначала одной, а потом другой ногой, пытаясь согреться, в то время как собака сидела, дрожа от холода, подобно своему хозяину, вся мокрая от росы.

В этот момент дверь открылась, и показалась седеющая голова старого лесничего, которую украшала, несмотря на ранний час, Длинная трубка.

Однако справедливости ради нужно заметить, что трубка еще не была зажжена. Упомянутая трубка, которая поначалу была Просто трубкой, затем превратилась в носогрейку, благодаря некоторым событиям, в связи с которыми сократилась ее длина.