JК
Королевские бастарды :: Феваль Поль
Страница: 289 из 448Лихорадочно приплясывая на своих тощих ногах, он хлестал, хлестал – и повторял:
– Бешенство! Я вижу у тебя в глазах бешенство! И я в бешенстве! Мы оба обезумели!
Трость сломалась. Тогда Любимчик вскочил на мешок и принялся топтать его ногами. Ле-Маншо дергался, его тело сотрясалось в конвульсиях, и трудно описать те сдавленные хрипы, которые вырывались из-под кляпа. Платок наконец развязался, но Клеман уже не мог кричать.
Маркиз без сил упал рядом со своей жертвой, и Ле-Маншо судорожно щелкнул зубами, пытаясь укусить его. Оскалились оба: Любимчик смеялся, Клеман плакал кровавыми слезами.
Некоторое время они лежали друг подле друга, как две полумертвые гиены, которые все-таки надеются сожрать одна другую.
Наконец Любимчик приподнялся на руках, зачарованный упорным взглядом, который внушал ему ужас; взгляд этот был полон смертельной ненависти.
– Я погорячился, – пробормотал Любимчик; – входишь, знаешь ли, в раж. Ты хочешь убить меля… Погоди-ка!
Он медленно взгромоздился на мешок, усевшись на него верхом. В дрожащей руке маркиза вновь заблестел нож.
Клеман не шевелился.
Живым в нем был только его ужасающий взгляд.
Любимчик поглаживал мешковину, ощупывая через нее тело лежащего человека. Тюпинье старательно отыскивал удобное место, а найдя его, одним коротким движением всадил туда нож.
Глаза Ле-Маншо все смотрели, но голова запрокинулась и больше не двигалась в кровавой грязи.
– Бешенство! Я вижу у тебя в глазах бешенство! И я в бешенстве! Мы оба обезумели!
Трость сломалась. Тогда Любимчик вскочил на мешок и принялся топтать его ногами. Ле-Маншо дергался, его тело сотрясалось в конвульсиях, и трудно описать те сдавленные хрипы, которые вырывались из-под кляпа. Платок наконец развязался, но Клеман уже не мог кричать.
Маркиз без сил упал рядом со своей жертвой, и Ле-Маншо судорожно щелкнул зубами, пытаясь укусить его. Оскалились оба: Любимчик смеялся, Клеман плакал кровавыми слезами.
Некоторое время они лежали друг подле друга, как две полумертвые гиены, которые все-таки надеются сожрать одна другую.
Наконец Любимчик приподнялся на руках, зачарованный упорным взглядом, который внушал ему ужас; взгляд этот был полон смертельной ненависти.
– Я погорячился, – пробормотал Любимчик; – входишь, знаешь ли, в раж. Ты хочешь убить меля… Погоди-ка!
Он медленно взгромоздился на мешок, усевшись на него верхом. В дрожащей руке маркиза вновь заблестел нож.
Клеман не шевелился.
Живым в нем был только его ужасающий взгляд.
Любимчик поглаживал мешковину, ощупывая через нее тело лежащего человека. Тюпинье старательно отыскивал удобное место, а найдя его, одним коротким движением всадил туда нож.
Глаза Ле-Маншо все смотрели, но голова запрокинулась и больше не двигалась в кровавой грязи.