JК
Королевские бастарды :: Феваль Поль
Страница: 291 из 448Клеман вытащил из мешка правую руку и прохрипел с ненавистью:
– Если бы она у меня была снаружи!
Он старался высвободиться из мешка, но избитое окровавленное тело не повиновалось ему. Пистолету пришлось разрезать грубую ткань.
На груди у Ле-Маншо кровоточила рана, вернее, глубокая царапина: нож скользнул по ребрам.
– Метил в сердце, – тихо проговорил Клеман.
– Кто? – спросил молодой человек.
Клеман расхохотался. Жутью веяло от этого смеха и от лица, превратившегося к кровавое месиво.
– Я вам все скажу, господин Пистолет, – ответил Ле-Маншо. – Хоть они и твердят, что вы легавый. У него, знаете ли, целая куча имен: Тюпинье, камнерез, Майотт, маркиз, Кадэ-Любимчик, госпожа Жафрэ, – и одному Богу известно, как этот негодяй назовет себя завтра. Но это будет его последнее имя! Он хотел довести меня до бешенства – и он своего добился. Сейчас мне хочется выгрызть ему сердце. Ничего лучшего я пока придумать не могу. Но я еще придумаю, и он пожалеет, что родился на свет!
IX
ПЛАТЬЕ ИЗ ТАФТЫ
Эшалот, оставшийся после ухода Кадэ-Любимчика в одиночестве, казалось, вырос на целую голову. Одну руку он сунул в дырявый карман своего лоскутного халата, другую упер в бок. Картина! – произнес Эшалот. – Я представляю, как забегают мысли в глубинах моего мозга в тот миг, когда я увижу, что тайна вырвалась на волю и взмыла над самыми высокими деревьями девственного леса, в тени которых пряталась столько лет.
– Если бы она у меня была снаружи!
Он старался высвободиться из мешка, но избитое окровавленное тело не повиновалось ему. Пистолету пришлось разрезать грубую ткань.
На груди у Ле-Маншо кровоточила рана, вернее, глубокая царапина: нож скользнул по ребрам.
– Метил в сердце, – тихо проговорил Клеман.
– Кто? – спросил молодой человек.
Клеман расхохотался. Жутью веяло от этого смеха и от лица, превратившегося к кровавое месиво.
– Я вам все скажу, господин Пистолет, – ответил Ле-Маншо. – Хоть они и твердят, что вы легавый. У него, знаете ли, целая куча имен: Тюпинье, камнерез, Майотт, маркиз, Кадэ-Любимчик, госпожа Жафрэ, – и одному Богу известно, как этот негодяй назовет себя завтра. Но это будет его последнее имя! Он хотел довести меня до бешенства – и он своего добился. Сейчас мне хочется выгрызть ему сердце. Ничего лучшего я пока придумать не могу. Но я еще придумаю, и он пожалеет, что родился на свет!
IX
ПЛАТЬЕ ИЗ ТАФТЫ
Эшалот, оставшийся после ухода Кадэ-Любимчика в одиночестве, казалось, вырос на целую голову. Одну руку он сунул в дырявый карман своего лоскутного халата, другую упер в бок. Картина! – произнес Эшалот. – Я представляю, как забегают мысли в глубинах моего мозга в тот миг, когда я увижу, что тайна вырвалась на волю и взмыла над самыми высокими деревьями девственного леса, в тени которых пряталась столько лет.