Мадам де Шамбле   ::   Дюма Александр

Однако холодный ночной воздух, ворвавшийсясквозь приоткрытую дверь, остудил мой разгоряченный лоб.

Я не понимал, сон ли это или явь? Я огляделся, и мой взгляд остановился на Богоматери: она, казалось, улыбалась мне.

Я упал перед статуей на колени и, воздев глаза, взмолился с отчаянием:

— О Пресвятая Дева, о святая Мадонна, Матерь Божья, источник всех радостей, утешительница всех печалей, ты видишь, как я страдаю, сжалься же надо мной!

Воцарилась тишина. Я ждал с простертыми кверху руками, не сводя взгляда с Богоматери. Мне думалось, что подобные терзания и вера заслуживают чуда.

Внезапно посреди безмолвия прозвучал слабый, как легкое дуновение ветерка, голос, окликнувший меня по имени.

Я вскочил, словно ангел надежды потянул меня за волосы, и бросился к гробу.

Нет, то была уже не галлюцинация! Тело Эдмеи вздрогнуло от прикосновения моих губ и горячих слез, струившихся из моих глаз. Я взял любимую на руки и протянул ее к Богоматери с немой мольбой — одной из тех отчаянных просьб, что пересекают пространство и возносятся к Небу с быстротой падающей молнии.

Я был не в силах вымолвить хотя бы слово, но тот же голос снова произнес мое имя. Я понял, что не ошибся — я не только слышал голос своей возлюбленной, но и чувствовал, как он дрожит в ее теле.

Очевидно, продолжение чуда должно было свершиться на моей груди. Я бросился на диван, сжимая Эдмею в объятиях, и стал осыпать поцелуями ее глаза.