Меч мертвых   ::   Семенова Мария Васильевна

Вернувшись с пира, Хрольв сразу лег спать, а Друмба помогла Гуннхильд распустить волосы и стала чесать их большим гребнем, вырезанным из моржового зуба. Гребень был очень старый и принадлежал еще прабабушке Гуннхильд. Прабабушка тоже умела заглядывать в будущее и провидеть сокрытое от других, и гребень переходил по наследству к тем из ее наследниц, кому был присущ светлый дар ясновидения. Скальд Бедвар Кривоногий, безответно влюбленный в прабабушку, в отчаянии даже сложил стихи, в которых сулился сжечь «проклятую кость» и тем самым сделать любимую обычной женщиной, способной заметить его страсть.

— Скажи, Гуннхильд… — заговорила неожиданно Друмба, — как ты поняла, что Хрольв ярл — не просто добрый воин, готовый делать подарки дочери конунга? Как ты догадалась, что любишь его?

— О, — улыбнулась Гуннхильд, — это было очень давно… Да спроста ли ты, дева, допытываешься о нашей любви? Раньше я таких речей от тебя не слыхала. Быть может, ты встретила человека, которому тебе наконец-то захотелось вскинуть руки на плечи?

Друмба смутилась:

— Рано еще о том говорить…

— Уж не приехал ли он в гардском посольстве, сестра? — весело осведомился Харальд. — Мало я удивлюсь, если они еще и колдуна привезли, чтобы вернее настоять на своем, беседуя с конунгом!

Он зашел пожелать Гуннхильд доброй ночи, но не сдержал молодого любопытства и задержался послушать.

Друмба покраснела:

— Он воин. У него меч, к которому никогда не посмел бы прикоснуться колдун.