Нострадамус   ::   Зевако Мишель

Но почти сразу же замолчала — распростертая на голых камнях, раздавленная болью, почти бесчувственная… Несколько секунд в этом адском подземелье царила мертвая тишина. И вдруг ужасающее безмолвие было нарушено: раздался голос… Слабенький голосок, трепещущий, как мерцающий огонь только что затеплившейся свечи… Дрожащий, непонятный, едва слышный… Первый крик существа, появившегося на свет… Писк новорожденного младенца!

Сын Нострадамуса!

Франсуа и Анри, смертельно бледные, с всклокоченными волосами, попятились к двери.

— Ведьма разродилась! — буркнул палач.

— Это сын самого Сатаны! Дьявольское отродье! — перешептывались его помощники, охваченные религиозным ужасом.

— Так вести ее все-таки в камеру пыток или нет? — спросил, распрямляясь, палач.

— Оставьте ее! Не трогайте! — пролепетал Франсуа, клацая зубами.

— Оставьте! Не трогайте! — повторил за ним Анри, дрожа как осиновый лист.

И оба принца исчезли — как не бывало… Палач пожал плечами и тоже ушел из камеры, уводя за собой помощников. И только тогда к узнице вошел тюремщик, присел на корточки и осветил фонарем жалкую кучку тряпья, истерзанную плоть, в которой шла жестокая борьба жизни со смертью. Тюремщик побледнел. Он долго раздумывал, глядя на несчастную и удивляясь тому, что в его груди расцветает непонятное, незнакомое чувство.