JК
Парижане и провинциалы :: Дюма Александр
Страница: 53 из 125Он отвел штык, уперся прикладом в землю, надел на голову свою медвежью шапку, подобрал бильбоке, облокотился на ствол ружья и, глядя на моралиста, спросил:
— Так, значит, вы не любите бильбоке, капитан Пелюш?
— А-а, наконец-то вы меня узнали! — воскликнул хозяин «Королевы цветов», в восторге от полученного доказательства его известности, которая была целью его самых честолюбивых надежд.
— Черт возьми! Вы торгуете цветами на улице Бур-л'Аббе. А вот господин Бондуа, торгующий пухом и пером, вовсе не похож на вас, он пойдет на что угодно ради бильбоке.
— А кто этот господин Бондуа, торгующий пухом и пером? — высокомерно спросил г-н Пелюш.
— Мой капитан, вот кто! Если бы вы пришли минут на десять пораньше, то застали бы нас играющих вместе.
— Дурной пример, сударь, дурной пример. В гражданской жизни все французы равны перед законом, но на военной службе воинская субординация должна соблюдаться.
— О! Не стройте из себя такого гордеца, всем известно, что вы славный малый, господин Пелюш.
И ладонью он похлопал г-на Пелюша по животу.
— Национальный гвардеец! Национальный гвардеец! — вскричал г-н Пелюш, отскакивая назад. — Вы забываетесь!
— Напротив, я не забываюсь ни на минуту, и доказательство тому то, что я хочу сделать вам подарок, держите!
И постовой протянул г-ну Пелюшу одну из тех славных рабочих рук, черную и мозолистую, которая говорила о труде и надежности.
— Так, значит, вы не любите бильбоке, капитан Пелюш?
— А-а, наконец-то вы меня узнали! — воскликнул хозяин «Королевы цветов», в восторге от полученного доказательства его известности, которая была целью его самых честолюбивых надежд.
— Черт возьми! Вы торгуете цветами на улице Бур-л'Аббе. А вот господин Бондуа, торгующий пухом и пером, вовсе не похож на вас, он пойдет на что угодно ради бильбоке.
— А кто этот господин Бондуа, торгующий пухом и пером? — высокомерно спросил г-н Пелюш.
— Мой капитан, вот кто! Если бы вы пришли минут на десять пораньше, то застали бы нас играющих вместе.
— Дурной пример, сударь, дурной пример. В гражданской жизни все французы равны перед законом, но на военной службе воинская субординация должна соблюдаться.
— О! Не стройте из себя такого гордеца, всем известно, что вы славный малый, господин Пелюш.
И ладонью он похлопал г-на Пелюша по животу.
— Национальный гвардеец! Национальный гвардеец! — вскричал г-н Пелюш, отскакивая назад. — Вы забываетесь!
— Напротив, я не забываюсь ни на минуту, и доказательство тому то, что я хочу сделать вам подарок, держите!
И постовой протянул г-ну Пелюшу одну из тех славных рабочих рук, черную и мозолистую, которая говорила о труде и надежности.