Парижане и провинциалы   ::   Дюма Александр

Эта страсть возмещала г-ну Пелюшу отсутствие у него художественного вкуса, и под влиянием этого нового для него чувства он стал испытывать восторг, которого эта восхитительная работа была безусловно достойна.

Насытившись радостями созерцания, г-н Пелюш переходил к радостям действий.

Он по очереди доставал из бархатных отделений части ружья, присоединял приклад к стволам, ставил ударный механизм — о! и тогда он наслаждался зрелищем целого, так же как ранее наслаждался видом каждой части.

Затем цветочник упивался звуками, какие издавали пружины курка, когда он на него нажимал.

И наконец с удалью, выдержанной в лучших традициях гражданского ополчения, г-н Пелюш вскидывал ружье на плечо, делал несколько шагов по комнате, глядя на себя в зеркало и восхищаясь своей выправкой, и внезапно, принимая то же самое зеркало за цель, перебрасывал ружье в левую руку, прицеливался, сопровождал свои движения возгласом «Паф!» и оборачивался — настолько его воображение было перевозбуждено и настолько он при этом забывался, — и оборачивался, повторяем, чтобы насладиться разочарованием Мадлена.

Разумеется, если бы г-н Пелюш не закрывал тщательнейшим образом все задвижки и засовы на дверях, прежде чем изобразить свое будущее в этом представлении без слов, и если бы г-жа Пелюш застала его врасплох за этим занятием, то достойная женщина, безусловно, предположила бы, что ее муж совершенно сошел с ума.

Впрочем, она уже испытывала некоторые опасения по поводу разума бедного Пелюша.