Плащ и шпага   ::   Ашар Амеде

Вдруг она не выдержала, бросилась на шею Югэ и, крепко целуя его, сказала:

— Не знаю, что со мной делается, но мне хочется плакать; точно так же, как в тот день, когда ты спускался верхом с большой осыпи… Посмотри, сердце у меня так и бьется в груди… Если бы все люди были похожи на тебя!

Она рассмеялась сквозь слезы и продолжала:

— И все же, даже в тот день, когда ты чуть не сломал себе шею из-за вот этих самых глаз, что на тебя теперь смотрят, ты не был в такой большой опасности, как сегодня!

— В опасности?

— Смерть — это дело одной минуты; но цепь, которую нужно носить целую жизнь вот что ужасно! Слушай, друг мой: я не допущу, чтобы твоя мать, графиня Монтестрюк, была огорчена твоим намерением жениться на мне и поставлена в неприятную необходимость отказать тебе, что она и сделала бы, разумеется, с первого же слова и в чем была бы совершенно права. Но я дам тебе самое лучшее, самое живое доказательство привязанности, какого ты только можешь ожидать от меня. Ты не поведешь меня с собой в Тестеру, но будешь по-прежнему ездить сюда ко мне, пока я сама здесь буду.

— Но…

Брискетта прервала его поцелуем:

— Ты показал мне, как сильно меня любишь… А я покажу тебе, оставляя тебе полную свободу, как ты мне дорог… У каждого из нас есть своего рода честность.

Югэ больше ничего не мог добиться. Заря уже занималась; Брискетта толкнула его к балкону.

Однажды, немного спустя, Югэ застал Брискетту бледной, расстроенной, сильно озабоченной среди разбросанных по комнате узлов; все шкафы были раскрыты, все ящики выдвинуты.