Плащ и шпага   ::   Ашар Амеде

Сколько раз, гуляя по лесам в мае, мы с тобой видели гнезда среди цветущих кустарников! А куда улетали осенью те соловьи и зяблики, что строили этигнезда? Их любовь длилась столько же, сколько длилась весна! Разве ты не заметил, что листья начинают желтеть, а вчера уж и снег носился в воздухе! Это сигнал. Расстанемся же, как расстались легкие птички, и, если только мои слова могут облегчить тебе грусть разлуки, я признаюсь тебе, друг мой, что никого уж я, сдается мне, не так беззаветно, как тебя!

— Да, я вижу, — сказал Югэ, озираясь кругом, — ты в самом деле собираешься уехать.

— Да, я еду в Париж с матерью одного молодого господина, которая очень ко мне привязалась.

— Только мать, а не сын?

— Мать, мать. Сын — совсем иначе.

— Он тебя любит?

— Немножко.

— Может быть, и много?

— Нет — страстно!

— И ты мне говоришь это?

— Лгать тебе я не хочу.

— И ты едешь?

— Париж так и манит меня. У меня просто голова кружится, когда я о нем подумаю. Такой большой город! И Сен-Жермен близко, а немного подальше — Фонтенбло, то-есть двор!

— Значит и отъезд скоро?

— Очень скоро.

Брискетта схватила голову Югэ и долго-долго её целовала. Слез она не могла удержать и они падали ей прямо на губки.

— Если мы с тобой там встретимся когда-нибудь, ты увидишь сам, как я тебя люблю! — сказала она. — Одно хорошее место и есть у меня в сердце, и место это всегда твое.

И вдруг, вырвавшись из его объятий и положив обе руки ему на плечи, она сказала:

— А ты меть повыше!

Отъезд Брискетты оставил большую пустоту в сердце и жизни Югэ.