JК
Последний год :: Зуев-Ордынец Михаил
Страница: 357 из 382Набившаяся в их шерсть снежная пыль придавала им вид летящих по воздуху белых привидений. Рядом с нартой бежали два человека. Видно было, как буран парусил их парки. Македон Иванович молча погрозил им кулаком, застонав от бессильного, унизительного бешенства
В лицо его вдруг ткнулось что-то обжигающе холодное. Это Андрей на бегу совал ему свой Ляфоше. Капитан обрадованно схватил револьвер, поднялся на колени и медленно, не торопясь, выпустил в преследователей последние четыре пули. Затем запустил туда же ненужный револьвер. Попал ли он в кого-нибудь, понять было нельзя. Снова все скрыл буран.
— Мы еще поборемся! — крикнул Андрей, и крик его прилетел, казалось, издалека. И оттуда же, из буранных глубин, донеслась веселая, задорная песня. Македон Иванович прислушался, удивляясь и не веря: пел Андрей, задыхаясь от ветра:
Трубят… голубые гусары…
И едут… из… города… вон…
А завтра…
Андрей не допел свою песню веселого отчаяния, бесшабашной удали и дерзкого вызова. В двух шагах от морды Молчана он увидел провал.
— Пропасть!.. Тормози!.. — закричал он.
Македон Иванович пропасти не видел, но, повинуясь неистовому крику Андрея, сунул осгол между перекладинами нарты и навалился на него, тормозя упряжку. Собаки с ходу осели на хвосты, но остол с треском, похожим на выстрел, переломился, и нарта снова скользнула вниз по крутому уклону. И тогда из буранных смерчей выскочила оскаленная морда вражеского вожака.
В лицо его вдруг ткнулось что-то обжигающе холодное. Это Андрей на бегу совал ему свой Ляфоше. Капитан обрадованно схватил револьвер, поднялся на колени и медленно, не торопясь, выпустил в преследователей последние четыре пули. Затем запустил туда же ненужный револьвер. Попал ли он в кого-нибудь, понять было нельзя. Снова все скрыл буран.
— Мы еще поборемся! — крикнул Андрей, и крик его прилетел, казалось, издалека. И оттуда же, из буранных глубин, донеслась веселая, задорная песня. Македон Иванович прислушался, удивляясь и не веря: пел Андрей, задыхаясь от ветра:
Трубят… голубые гусары…
И едут… из… города… вон…
А завтра…
Андрей не допел свою песню веселого отчаяния, бесшабашной удали и дерзкого вызова. В двух шагах от морды Молчана он увидел провал.
— Пропасть!.. Тормози!.. — закричал он.
Македон Иванович пропасти не видел, но, повинуясь неистовому крику Андрея, сунул осгол между перекладинами нарты и навалился на него, тормозя упряжку. Собаки с ходу осели на хвосты, но остол с треском, похожим на выстрел, переломился, и нарта снова скользнула вниз по крутому уклону. И тогда из буранных смерчей выскочила оскаленная морда вражеского вожака.