JК
Последняя схватка :: Зевако Мишель
Страница: 139 из 473Надо выяснить, как он сюда попал. Да еще и подошел к Его Величеству — нет, это просто верх бесстыдства! Этот человек заслуживает самого сурового наказания — в назидание всем наглецам и грубиянам!
Эти слова были прямым предупреждением сыну. На Вальвера они подействовали, как удар хлыста.
Возбужденный Кончини принялся что-то быстро говорить королеве, а та согласно кивала головой. Леонора поддерживала мужа со свойственной ей решительностью. Как и опасался король, глупая выходка становилась чрезвычайным происшествием.
Как обычно, лицо Фаусты было непроницаемым; красавица не принимала участия в обсуждении досадного инцидента.
Король был очень расстроен, и Пардальян тихо предупредил его:
— Господин д'Анкр потребует кровавой расправы… Не забывайте, сир, что отдать ему господина де Вальвера — это все равно что схватить меня самого, связать по рукам и ногам и швырнуть своре ваших врагов.
— Я никогда не поступлю так, сударь, — пообещал Людовик. — Но…
Он не закончил своей мысли, однако Пардальян все понял без слов. И друзья короля, которые знали его дольше — что вовсе не означает, будто они знали его лучше, чем шевалье, — тоже сообразили: монарх искренне хочет того же, что и Пардальян, тем более что Людовик слепо верил шевалье, чувствуя, что над ним, четырнадцатилетним подростком, нависла страшная угроза и что лишь Пардальян может его спасти.
Эти слова были прямым предупреждением сыну. На Вальвера они подействовали, как удар хлыста.
Возбужденный Кончини принялся что-то быстро говорить королеве, а та согласно кивала головой. Леонора поддерживала мужа со свойственной ей решительностью. Как и опасался король, глупая выходка становилась чрезвычайным происшествием.
Как обычно, лицо Фаусты было непроницаемым; красавица не принимала участия в обсуждении досадного инцидента.
Король был очень расстроен, и Пардальян тихо предупредил его:
— Господин д'Анкр потребует кровавой расправы… Не забывайте, сир, что отдать ему господина де Вальвера — это все равно что схватить меня самого, связать по рукам и ногам и швырнуть своре ваших врагов.
— Я никогда не поступлю так, сударь, — пообещал Людовик. — Но…
Он не закончил своей мысли, однако Пардальян все понял без слов. И друзья короля, которые знали его дольше — что вовсе не означает, будто они знали его лучше, чем шевалье, — тоже сообразили: монарх искренне хочет того же, что и Пардальян, тем более что Людовик слепо верил шевалье, чувствуя, что над ним, четырнадцатилетним подростком, нависла страшная угроза и что лишь Пардальян может его спасти.