JК
Саджо и ее бобры :: Куоннезина Вэши
Страница: 114 из 166Сейчас в саду все равно никого нет. Малышу тоскливо будет в клетке — ведь это все равно что запереть в тюрьму ребенка.
Элек ответил:
— Пожалуй, ты права. Мы устроим ему местечко, пусть переночует у нас.
Они принялись устраивать у себя на кухне уголок для Чикени. Элек-смотритель прикрепил к полу большую лоханку с водой, поставил рядом ящик и положил туда охапку чистой соломы. Бобренок провел там всю ночь. Вряд ли он был счастлив, но, во всяком случае, ему было удобно.
На следующее утро Элек отнес его в сад и посадил за решетку. Гуляющая публика смотрела на зверька. Но, когда начало смеркаться и сад опустел, смотритель снова понес бобренка домой.
С тех пор все свое свободное от «работы» время Чикени проводил в доме смотрителя; там у него была своя постель на кухне, лоханка с водой; его угощали листиками и прутиками, и каждый день он получал красивое сочное яблоко, которое заставляло его забывать о многих своих бедах, — но не обо всех: тоска о близких не могла затихнуть до конца его дней 10 .
Каждое утро Чикени оставлял после себя довольно большой беспорядок: ободранные прутики, огрызки веток, недоеденные листья — все это валялось на мокром после купания бобренка полу. Но дети охотно делали уборку, когда отец уносил бобренка для исполнения его обязанностей: дать посмотреть на себя публике, которая подходила к клетке. Никто из семьи смотрителя не сердился на зверька за беспокойство.
Элек ответил:
— Пожалуй, ты права. Мы устроим ему местечко, пусть переночует у нас.
Они принялись устраивать у себя на кухне уголок для Чикени. Элек-смотритель прикрепил к полу большую лоханку с водой, поставил рядом ящик и положил туда охапку чистой соломы. Бобренок провел там всю ночь. Вряд ли он был счастлив, но, во всяком случае, ему было удобно.
На следующее утро Элек отнес его в сад и посадил за решетку. Гуляющая публика смотрела на зверька. Но, когда начало смеркаться и сад опустел, смотритель снова понес бобренка домой.
С тех пор все свое свободное от «работы» время Чикени проводил в доме смотрителя; там у него была своя постель на кухне, лоханка с водой; его угощали листиками и прутиками, и каждый день он получал красивое сочное яблоко, которое заставляло его забывать о многих своих бедах, — но не обо всех: тоска о близких не могла затихнуть до конца его дней 10 .
Каждое утро Чикени оставлял после себя довольно большой беспорядок: ободранные прутики, огрызки веток, недоеденные листья — все это валялось на мокром после купания бобренка полу. Но дети охотно делали уборку, когда отец уносил бобренка для исполнения его обязанностей: дать посмотреть на себя публике, которая подходила к клетке. Никто из семьи смотрителя не сердился на зверька за беспокойство.