Шестеро вышли в путь   ::   Рысс Евгений

подушкой и одеялом, но и здесь печь облупиласьи ни в чем не угадывался налаженный быт, устроенная повседневная жизнь.

Странно. Прожили люди шесть лет, хозяйствовали, имели лошадей и коров, а выглядело все так, будто в давно брошенном жителями доме провели одну ночь случайные прохожие. Ведь было у них оружие: наверное, били волков и медведей — могли разостлать и развесить шкуры; постепенно в зимние вечера сколотить мебель, как-то устроить жизнь поудобнее.

Нет, видно, все эти шесть лет люди чувствовали себя не хозяевами, даже не жильцами, а только бродягами, забравшимися в чужой дом. Бродягами, которых каждую минуту могут выгнать.

Бородачи толпились в обеих комнатах и на кухне. Никак им было не поверить в то, что теперь они здесь хозяева. Робко оглядывали они убогую мебель, объедки на столе, и если кто-нибудь из них садился на стул, то чувствовал себя дерзким смельчаком и, посидев минуту, вставал с самодовольной улыбкой: вот, мол, на что он осмелился. Видно, строго держал Миловидов своих солдат.

Гогин стоял у стены: огромный, высокий, согнувшись по-обезьяньи, свесив вниз длинные руки. Какие-то мысли шевелились в его мозгу, и в конце концов он уразумел, что хозяин совсем ушел, больше не появится; стало быть, приказания его потеряли силу и больше услуживать ему Гогин не обязан. Он сделал для себя из этого выводы. Мы узнали о них немного позже.

Робко, по-собачьи заглядывал всем нам в глаза Тишков.