JК
Сибирский аллюр :: Вронский Константин
Страница: 56 из 253Но я вернусь лишь с ним. Я заберу его с собой из ватаги.
Александр Григорьевич все кивал головой, как китайский болванчик. «Ну, и кому жалобы нести? – мелькнуло в голове. – Богу? Судьбе? Царю? Почему, мол, всех казаков не перевешает? Я, конечно, тоже хорош гусь – решил тогда с казаками побороться… Сидел бы тихо, глядишь, и была бы Марьянка дома. Что ж теперь-то делать? Может, утопиться?»
– Ладно, дочушка, – устало проговорил Лупин. – Я не понимаю тебя, но все равно, ступай с Богом.
– Спасибо, папенька, – ее голос дрожал. – Нельзя мне тебя ни обнять, ни поцеловать… Не сейчас.
– Конечно. Ты ж казак, чай…
Она кивнула, отвернулась и, взяв в руки поводья, двинулась к «своим». Лупин долго смотрел вслед дочери. Маленький, тощенький казачок в нелепой шапке на белокурой головенке. Марьяшка…
– Я с тобой останусь! – выкрикнул Лупин вслед. – Что мне в Новом Опочкове без тебя делать? Ты от меня бежишь, я – за тобой. Твой старый отец останется с тобой, дочушка. Что он без тебя в этом мире? Я тебе еще пригожусь, точно знаю.
Она промчалась мимо в лагерь. Сидела в седле, как влитая. Лупин гордо подумал: «Моя наука!». А потом поплелся к удмуртам, послушать, о чем те судачат.
Оказывается, Ермак с ватагой направлялись к Строгановым по наказу государеву.
Казаки – и по наказу государеву? Чудны дела твои, о, Господи!
Лупин больше не понимал этого мира. Что-то он упустил, время мимо зазря прокатилось.
Александр Григорьевич все кивал головой, как китайский болванчик. «Ну, и кому жалобы нести? – мелькнуло в голове. – Богу? Судьбе? Царю? Почему, мол, всех казаков не перевешает? Я, конечно, тоже хорош гусь – решил тогда с казаками побороться… Сидел бы тихо, глядишь, и была бы Марьянка дома. Что ж теперь-то делать? Может, утопиться?»
– Ладно, дочушка, – устало проговорил Лупин. – Я не понимаю тебя, но все равно, ступай с Богом.
– Спасибо, папенька, – ее голос дрожал. – Нельзя мне тебя ни обнять, ни поцеловать… Не сейчас.
– Конечно. Ты ж казак, чай…
Она кивнула, отвернулась и, взяв в руки поводья, двинулась к «своим». Лупин долго смотрел вслед дочери. Маленький, тощенький казачок в нелепой шапке на белокурой головенке. Марьяшка…
– Я с тобой останусь! – выкрикнул Лупин вслед. – Что мне в Новом Опочкове без тебя делать? Ты от меня бежишь, я – за тобой. Твой старый отец останется с тобой, дочушка. Что он без тебя в этом мире? Я тебе еще пригожусь, точно знаю.
Она промчалась мимо в лагерь. Сидела в седле, как влитая. Лупин гордо подумал: «Моя наука!». А потом поплелся к удмуртам, послушать, о чем те судачат.
Оказывается, Ермак с ватагой направлялись к Строгановым по наказу государеву.
Казаки – и по наказу государеву? Чудны дела твои, о, Господи!
Лупин больше не понимал этого мира. Что-то он упустил, время мимо зазря прокатилось.