Скажи им, пусть помнят   ::   Наумов Сергей

Тот грубовато сказал:

– Времени нет, дед. Мы русские... Немцев в округе не видел?

Старик пожевал беззубым ртом, поджал губы, покачал головой.

Капитан быстро вошел в дом и увидел старуху. Она сидела тихо, почти не дыша, и походила на сонную ночную птицу. В руках ее, как сначала показалось Тасманову, было зажато лукошко с грибами, но, подойдя ближе, он рассмотрел старую елочную игрушку, сделанную из ваты, – маленькое гнездо с птенцами.

Старуха даже не взглянула на капитана. Казалось, засохшие и готовые вылиться слезы отягощали ее тусклые, пустые глаза.

Дождь звенел по стеклам, стучал по крыше и в прикрытые двери, как человек, уставший в пути.

– Нужно накормить детей, – громко сказал Тасманов, убежденный, что старик понимает по-русски.

Двери распахнулись, Кудря остался на крыльце, пропуская мимо себя ребятишек, которые передвигались из последних сил, а войдя, ложились прямо на пол, и было видно, как мелкая, частая дрожь сотрясает их измученные тельца.

Старик взял Кудрю за рукав и потащил к сараюшке, произнося одно только слово:

– Тенды... Тенды... [4]

Они вернулись, неся на руках по большому хлебцу. Старик торопливо нарезал хлеб большими кусками, достал выдолбленный из липы ковш, крикнул что-то старухе, и та покорно поднялась с места, взяла ухват и полезла в печь.

Не хватило тарелок, старик сокрушенно покачал головой и разлил суп в глиняные большие кружки.