Снова три мушкетера   ::   Харин Николай

– Но какое же отношение имеет испанская речь к Голландской Вест-Индской компании?

– Самое прямое, сударь. Если вы позовете слугу и потребуете, чтобы он принес что-нибудь, способствующее приятной беседе, я с удовольствием расскажу вам о делах, свидетелем которых мне довелось побывать и о каких, готов биться об заклад чем хотите, вы в жизни не слыхали.

Д’Артаньян, решив, что не следует пренебрегать возможностью провести предстоящие несколько часов в обществе словоохотливого моряка, постучал кулаком в переборку, за которой, как он знал, находятся Планше и Гримо.

Через некоторое время появился заспанный Планше.

– Что случилось, сударь? – спросил он, отчаянно борясь с одолевавшей его зевотой.

– Планше, господин Эвелин – помощник капитана фелуки. Он делает нам честь, приглашая нас отведать вина из корабельных запасов. Сейчас он объяснит тебе, что ты должен сделать для того, чтобы воспользоваться его любезностью.

– Я слушаю вас, сударь, особенно если принять во внимание, что в каморке, где помещаемся мы с Гримо, чертовски сыро…

– Планше, сколько раз я учил тебя, что скромность является первейшей добродетелью слуги, – сказал д’Артаньян, стараясь придать себе по возможности строгий вид.

– Э, сударь, – воскликнул Эвелин. – Плох тот хозяин, который не позаботится о слуге. Я это говорю со знанием дела, поскольку сам состоял в услужении… Слушай меня, парень.