Снова три мушкетера   ::   Харин Николай

Вы же, господин д’Эрбле, рискуя жизнью, выполнили свой долг в другом месте.

– Я не вполне понимаю вас, сударь.

– Я говорю о вашей поездке в Тур.

Арамис снова вздрогнул, на этот раз заметнее. Что-то изменилось в его лице, и иезуит понял, что его молодой человек, а вернее – слушатель, насторожился.

– Вам это невозможно сравнивать, сеньор, и мне непонятно, зачем вы это делаете.

– Откуда вам знать, молодой человек, что возможно, а что – нет? Пути Господни неисповедимы и неизреченна милость Его. Наше с вами дело – верить и надеяться. In articulo mortis [52] , не так ли, господин д’Эрбле? Не хотите ли отправиться в Рим? – неожиданно спросил Бонавентура.

– Но мое монашество… Кроме того, я хотел бы завершить полный курс обучения в коллегии.

– Вы продолжите обучение в Риме.

– Есть еще немаловажное обстоятельство, которое удерживает меня, сеньор.

– Какое?

– Я – француз.

– Но и я – не итальянец. Сказано: «Omne solum forti partia est, ut piscubus aeguor» [53] . У христианина нет родины, а у члена нашего святого ордена – тем более.

– Но сказано также: «Если твой правый глаз соблазняет тебя, вырви его». Это соблазн, сеньор. Мне хотелось бы отправиться в Вечный Город и припасть к Святому Престолу, но сейчас я не могу себе этого позволить.

– Не надо уверток, сударь. Ваше сердце – в Туре. Что же – это так понятно в ваши годы.