Тайна рукописного корана   ::   Абу-Бакар Ахмедхан

– Где весь народ? – спросил Хасан.

– Там они, – костлявой рукой старуха подняла свою сучковатую палку вверх, – у мечети, дьявола казнят…

– А где мой отец, тетушка?

– Какой еще отец?

– Слепой Ливинд.

– Он-то и есть дьявол!.. – буркнула старуха и исчезла за воротами.

– Это еще что?.. – в недоумении пожал плечами Хасан.

– Любимый, скорее! Чует мое сердце, беда с отцом! – взмолилась Муумина. Слезы застыли в ее глазах.

– Я сейчас! – крикнул Хасан, пораженный переменой в девушке. Она стала бледная, как туман.

Хасан взлетел на своего усталого, но, как всегда, готового исполнить волю хозяина коня и помчался по узким переулкам туда, где виднелся вонзившийся в небо минарет.

А на площади перед мечетью и капле дождя негде было бы упасть: и стар и млад – все здесь. Народ всюду – и на плоскокрыших саклях, и на деревьях, и даже на минарете. В центре площади высился столб, к нему был привязан несчастный Ливинд. Рядом развели костер, это чтобы раскалить железные щипцы, которыми собирались выжечь глаза внезапно прозревшему Ливинду. На лице у бедного старика был написан ужас, и он все шептал:

– Люди, сжальтесь надо мной! Люди, я же ваш односельчанин, на мне нет никакого греха, а хоть бы и был, пощадите, простите… Лучше убейте меня. Не могу я больше жить слепцом… Оставьте мне глаза!.. – При одной мысли, что он снова не будет видеть, кровь стыла в жилах Ливинда. – Неужели среди вас нет ни одной доброй души?.. Так будьте вы прокляты!..