JК
Товарищ маузер :: Имерманис Анатоль
Страница: 226 из 281А ну как полицейские дознаются, кто они такие? Тогда конец. Что делать?…» Словно прося поддержки у бога, она возвела очи к распятию.
– От вашей молитвы нам легче не станет! – заметив ее взгляд, сказал резко Робис. – Вы ведь жена рабочего. Уж если такие, как вы, отказываются нам помочь, тогда, выходит, зря мы боролись. И не так уж важно, умрем мы или останемся живы.
Упеслаце опустила голову. Чугунное распятие безмолвствовало, а у самой решимости не хватало. Видать, не ради себя затеяли борьбу эти пареньки. Они думали о других, о ее брате Эдуарде, о всех сиротах, о том, чтобы для Мейнхарда настала жизнь получше… Мейнхард!… Может быть, придет время, когда и ему придется стучаться за помощью в чужую дверь. Но тут ее снова одолел страх. Что будет, если революционеров опознают? Тогда уведут и ее сына.
– Зачем вы меня мучаете? Ну что я могу сделать?! – с отчаянием сказала Упеслаце.
– Да вам и делать-то ничего не надо, тетенька. Мы всё сами, – подбадривал ее Брачка. – Вы только скажите, что все мы трое – школьные товарищи. Никакого риску, тетенька! Если Робис еще наденет фуражку вашего сынка, тогда и сам Регус поклянется, что все мы из одной гимназии.
Не говоря ни слова, Мейнхард снял фуражку и уже протянул ее Робису, но Упеслаце сердито вырвала ее из рук сына. Как он смеет вмешиваться не в свое дело! Ведь ребенок еще, несмышленыш, не знает, что ему за это грозит. Но как быть? Как быть?! Страшно подумать, что из-за нее могут повесить этих пареньков.
– От вашей молитвы нам легче не станет! – заметив ее взгляд, сказал резко Робис. – Вы ведь жена рабочего. Уж если такие, как вы, отказываются нам помочь, тогда, выходит, зря мы боролись. И не так уж важно, умрем мы или останемся живы.
Упеслаце опустила голову. Чугунное распятие безмолвствовало, а у самой решимости не хватало. Видать, не ради себя затеяли борьбу эти пареньки. Они думали о других, о ее брате Эдуарде, о всех сиротах, о том, чтобы для Мейнхарда настала жизнь получше… Мейнхард!… Может быть, придет время, когда и ему придется стучаться за помощью в чужую дверь. Но тут ее снова одолел страх. Что будет, если революционеров опознают? Тогда уведут и ее сына.
– Зачем вы меня мучаете? Ну что я могу сделать?! – с отчаянием сказала Упеслаце.
– Да вам и делать-то ничего не надо, тетенька. Мы всё сами, – подбадривал ее Брачка. – Вы только скажите, что все мы трое – школьные товарищи. Никакого риску, тетенька! Если Робис еще наденет фуражку вашего сынка, тогда и сам Регус поклянется, что все мы из одной гимназии.
Не говоря ни слова, Мейнхард снял фуражку и уже протянул ее Робису, но Упеслаце сердито вырвала ее из рук сына. Как он смеет вмешиваться не в свое дело! Ведь ребенок еще, несмышленыш, не знает, что ему за это грозит. Но как быть? Как быть?! Страшно подумать, что из-за нее могут повесить этих пареньков.