В балканских ущельях   ::   Май Карл

Как мудро со стороны Баруда эль-Амасата и Манаха эль-Барши, что они провели этого парня и назвали Дойран. Теперь эти собаки, что нас подслушивали, устремились тоже туда. Пусть едут. Пусть ищут.

— Я ни разу не был в Дойране и не знаю даже, сколько туда ехать.

— Уж никак не меньше семи часов. Парни прибудут туда к вечеру. Завтра они догадаются, что их провели. Так что до послезавтрашнего полудня в Остромдже их можно не ждать. Мы можем здесь пить и есть, сколько влезет. Это меня так радует, как будто у меня у самого день рождения.

— А хозяин-то сегодня вернется?

— Вряд ли.

— Надо было его спросить.

— Зачем?

— Если бы я знал, что он вернется только завтра, я бы остался здесь на весь день. Мы ведь гости и вольны получить здесь, что захотим, без единого пара.

— Думаю, хозяин до завтра останется там.

— В самом деле?

— Обычно празднество длится до позднего времени.

— Это верно.

— А там и полночь наступит. Неужели ты думаешь, что он сядет на лошадь, чтобы провести в седле четыре часа, да еще глубокой ночью?

— Да, наверняка ему этого не захочется.

— И не только этого. Ведь на дне рождения много пьют и едят, а питье в этот день — зло. Можно напиться до бесчувствия и проспать весь день.

Это звучало так, как если бы я был в любимом немецком государстве, где царят такие же взгляды.

— Ты прав, — согласился другой, отхлебывая из кувшина. — Хозяин выпьет утром и будет долго спать. В полдень он не вернется домой.