Валентин Гиллуа   ::   Эмар Густав

Капатац, скрестив руки на груди, с бледным лицом и с нахмуренными бровями, смотрел на Тигреро с выражением кроткого и сочувственного сострадания.

— Дон Марсьяль! — сказал он, наконец, резким и повелительным голосом.

— Что вы хотите? — спросил Тигреро, с удивлением поднимая голову.

— Я хочу, чтобы вы выслушали меня, потому что я еще не все сказал.

— Что еще можете вы сообщить мне? — с горечью спросил Тигреро.

— Приподнимитесь, как мужчина, вместо того чтобы сгибаться под тяжестью отчаяния, как ребенок или слабая женщина. Неужели у вас в сердце не остается никакой надежды?

— Ведь вы мне сказали, что у этого человека неумолимая воля, которой ничто не может сопротивляться?

— Я точно сказал вам это, но разве это причина, чтобы отказаться от борьбы, или вы считаете его неуязвимым?

— Да, — с жаром закричал Тигреро, — я могу его убить!

Капатац презрительно пожал плечами.

— Убить его, — повторил он: — полноте! Это мщение глупцов; притом вам всегда остается это средство, когда не будет никаких других; нет, вы можете сделать другое.

Дон Марсьяль пристально посмотрел на капатаца,

— Стало быть, и вы ненавидите его, если не боитесь говорить со мной таким образом? — сказал он.

— Это все равно, ненавижу я его или нет, только бы я был вам полезен.

— Это правда, — прошептал Тигреро.

— Притом, — продолжал капатац, — вы забываете, кем вы рекомендованы мне!

— Валентином, — сказал дон Марсьяль.