JК
Викинги и индейцы :: Оливье Жан
Страница: 109 из 138Горделивый огонек вспыхнул в его серых глазах.
— Годы клонят меня к земле, Арики, но я помню, каким молодым и сильным я был. Вот отметины обряда посвящения, а вот следы от ударов врагов. Их на моем теле больше, чем звериных следов на свежем снегу. Я ненавижу Виннета-ка, потому что он ставит под сомнение власть шаманов и потому что он заключил союз с пришедшими с моря белыми людьми. Моя власть не так велика, как твоя, но я чутко прислушиваюсь к голосу Великого Духа. Не отбрасывай меня с презрением, как изношенный мокасин, Арики.
— Мой язык обогнал мою мысль, Вабаш. Мы следуем одним путем, и я почитаю тебя в своем сердце, как сын чтит своего отца.
Однако в глубине души великий колдун Арики, 'Тот, кто носит рога', считал, что старый шаман несет вздор и что пора ему оставить на земле свою бренную оболочку и отпустить свою свободную и облегченную душу в богатые дичью прерии невидимого мира. Изношенный мокасин! По правде говоря, образ был точным!
После, в ожидании Нацунка, Арики закончил рисовать на своей левой щеке круг из четырех священных цветов, представлявших одновременно четыре стороны неба и торжество героев. Красный, что пылает в зарю на востоке; зеленый, приносимый с юга теплым ветром прерий; белый — коготь севера, и желтый, сияющий на западе при заходе солнца.
Лейф и его проводник добрались до плато. Несколько березовых рощиц вырисовывались темными пятнами на фоне серовато-бледного снега. Путники поднимались вверх с самого утра.
— Годы клонят меня к земле, Арики, но я помню, каким молодым и сильным я был. Вот отметины обряда посвящения, а вот следы от ударов врагов. Их на моем теле больше, чем звериных следов на свежем снегу. Я ненавижу Виннета-ка, потому что он ставит под сомнение власть шаманов и потому что он заключил союз с пришедшими с моря белыми людьми. Моя власть не так велика, как твоя, но я чутко прислушиваюсь к голосу Великого Духа. Не отбрасывай меня с презрением, как изношенный мокасин, Арики.
— Мой язык обогнал мою мысль, Вабаш. Мы следуем одним путем, и я почитаю тебя в своем сердце, как сын чтит своего отца.
Однако в глубине души великий колдун Арики, 'Тот, кто носит рога', считал, что старый шаман несет вздор и что пора ему оставить на земле свою бренную оболочку и отпустить свою свободную и облегченную душу в богатые дичью прерии невидимого мира. Изношенный мокасин! По правде говоря, образ был точным!
После, в ожидании Нацунка, Арики закончил рисовать на своей левой щеке круг из четырех священных цветов, представлявших одновременно четыре стороны неба и торжество героев. Красный, что пылает в зарю на востоке; зеленый, приносимый с юга теплым ветром прерий; белый — коготь севера, и желтый, сияющий на западе при заходе солнца.
Лейф и его проводник добрались до плато. Несколько березовых рощиц вырисовывались темными пятнами на фоне серовато-бледного снега. Путники поднимались вверх с самого утра.