Викинги и индейцы   ::   Оливье Жан

Теперь они увидят лишь то, что должно быть увидено, скажут лишь то, что должно быть сказано, услышат лишь то, что должно быть услышано!

И первый раз за все утро Пурпурное Облако заговорил.

— Мы обогнули гору. Стоянки племен на другой стороне склона. Так мы попадем на седьмое плато, где Виннета-ка нашел защиту у Великого Духа.

Тогда Лейф задал, в свою очередь, вопрос, мучивший его с момента встречи со скрелингом:

— Почему ты спас моего сына, Пурпурное Облако? Ведь Иннети-ки и ребенок стали жертвами ненависти колдунов. А ты сам не боишься?

— Мой отец О-Ке-Хе говорил со мной.

Он ронял слова глухим голосом, неторопливо.

— Мой отец О-Ке-Хе говорил со мной. И он сказал мне: «Не позволяй ни голоду, ни холоду, ни боли, ни страху перед ними, ни острому зубу опасности, ни челюсти самой смерти мешать тебе вершить полезные дела…» Вот почему я исполнил волю Иннети-ки.

Лейфу показалось, что сын народа Лисицы не все ему сказал, но время для объяснений было совсем не подходящее. Они вновь пустились в путь, пересекая плато по диагонали. Медная палица, как шишка на снегу, блестела на бедре у Пурпурного Облака.

Две небольшие напуганные крысы выскочили из пня и бросились наутек.

Путники пересекли медвежью тропу.

— Медведю следовало бы спать в это время года, — прошептал Лейф.

— Порой злые духи принимают образ медведя, — сказал Пурпурное Облако.

Они стали карабкаться по неровному склону, который вел к верхнему плато. На гребне плато их охватила дрожь от ледяного дыхания облаков, проносившихся у самой земли.