Зимовка   ::   Песков Василий Михайлович

Я говорил со всеми: какой день зимовки после пожара был самым памятным? Все в один голос: «Когда заработала баня!» Были тут, казалось бы, более серьезные радости: отремонтировали, запустили найденный на свалке дизель, электричеством заменили свечную иллюминацию, приступили к работам по научной программе, подъемом флага встретили появление солнца, дни рождения были, пробились сюда походом из Мирного люди. И все же в первую очередь – баня! До этого говорили с надеждой: перезимуем. Теперь уже уверены были: перезимуем! «Баня была не только крайней необходимостью, она показала: многое можем сделать».

Банились первый раз 1 мая. Для каждого заготовили веселый билет-приглашение. За стол после бани (вызов копоти!) сели в сорочках с галстуками. В тот же день впервые после пожара устроили развлечение. Из дневника А.М.: «Неслыханно – смотрим кино! Единодушно выбрали „Женщину, которая поет“. В большом человеческом мире картину эту справедливо корили за пустоватость, а нам сейчас она в самый раз… Подводили итоги житья-бытья от пожара до бани. Чувствуем: жили и действовали правильно».

О хлебе насущном, о еде и воде… С водой в Антарктиде дело обстоит так. Вблизи побережья есть озера пресной воды, и тут проблем никаких – хоть залейся. В Мирном воду, помню, вытаивали изо льда – в ледяную толщу опускали электрический нагреватель и из каверны качали воду. На Востоке воду всегда «пилили». Загодя, в не самое лютое время каждому из зимовщиков полагалось напилить тысячу штук снежных блоков. Этого вполне хватало на щи, на чай, на компоты, на баню, на мытье посуды, на все остальное.

Снег заготовили, напилили и в этот раз, но пожар его съел. И теперь заготовка воды стала делом ежедневной необходимости. Мне дали посмотреть снимок: двое людей, согнувшись, тянут на санках три глыбы снега.