Золото   ::   Полевой Борис Николаевич

После того как партизаны поезд с моста в реку свалили, староста наш, Жорка Метелкин, — его, говорят, фашисты где-то в Великих Луках, что ли, в тюрьме откопали, — вроде сам не в себе… Днём ходит по колхозу, охальничает, грозится, а как солнце на закат, напьётся, сядет на крыльцо и давай реветь: «Пропала буйная головушка…» Тётя, а у вас много оружия?

Мальчик был так разочарован и огорчён, что вместо предполагаемого партизанского отряда ему придётся провожать за реку двух тёток, смахивающих на беженок, что сначала было вовсе отказался их вести, а когда повёл, целый час обиженно молчал, односложно отвечая на вопросы: «ну да», «а то нет», «была охота».

Спутницы тоже молчали, прислушиваясь к тишине. Ночь была, несмотря на луну, тёмная. Землю точно пуховым одеялом покрывал низкий молочно-белый и плотный туман, доходивший до колен. Луна светила сбоку, а впереди, на густо посоленном неяркими звёздами небе, шёл такой частый звездопад, будто там, за кромкой горизонта, был передний край и над ним непрерывно стреляли трассирующими пулями.

За болотистой равниной заросли камыша стали гуще. Дорожка перешла в узкую тропу. Фигурка мальчика, по пояс погруженная в туман, точно плыла впереди, и Муся, шагавшая второй, старалась не упускать его из виду. Вода смачно жмыхала под ногами. Справа и слева, то расступаясь, то сдвигаясь в сплошную стену, шелестел высокий камыш с тёмными, ещё не запушившимися кисточками. Заросли дышали болотной прелью и дневным, сохранившимся в них теплом.