JК
Азеф :: Гуль Роман
Страница: 142 из 405Толстый пристав Перепелицын размахивая шашкой, кричал: – Да куда вы лезете, господин! уходите!
Савинков заметил, у пристава трясется нижняя челюсть.
Паника овладела улицей. Двое городовых волочили громадное тело кучера. Для чего-то вели пойманных, всеми мускулами дрожащих окровавленных коней. Полицмейстер махал министерским портфелем. Женщины перевязывали гвардейского офицера, пересекшего путь. Мундир был окровавлен. Пристав записывал имя и адрес.
– Цвецинский, – сдерживая стоны, говорил офицер, – лейб-гвардии Семеновского. Да везите же, – раздраженно простонал он и его понесли на пролетку.
– Самого-то убило, смотри тащат, смотри, – говорила черненькая мещаночка.
– Кого самого?
– Кого? да не видишь разе, самого, кто бомбу кидал, того и убило, ужасти!
Измайловский проспект был запружен сбегавшейся толпой.
23
Опустив голову, Савинков шел к Юсупову саду. Он был бледен, не знал: выполнен ли приговор партии? Оставаться в толпе не мог. Казалось, что Плеве спасен, а убит Сазонов.
Мужчина в грязноватом, чесучовом пиджаке с трясущейся бородой схватил его за руку.
– Скажите пожалуйста, что произошло?
– Не знаю, – вырвал руку Савинков, ускоряя шаг. Возле Юсупова сада никого не было. «Что значит? Где товарищи?» Савинков чувствовал, что внутри, у сердца что-то болит, разрастается, давит тяжелая пустота. Он шел по Столярному. «Надо успокоиться», – думал он. Сталкивался с людьми, тихо шедшими по магазинам.
Савинков заметил, у пристава трясется нижняя челюсть.
Паника овладела улицей. Двое городовых волочили громадное тело кучера. Для чего-то вели пойманных, всеми мускулами дрожащих окровавленных коней. Полицмейстер махал министерским портфелем. Женщины перевязывали гвардейского офицера, пересекшего путь. Мундир был окровавлен. Пристав записывал имя и адрес.
– Цвецинский, – сдерживая стоны, говорил офицер, – лейб-гвардии Семеновского. Да везите же, – раздраженно простонал он и его понесли на пролетку.
– Самого-то убило, смотри тащат, смотри, – говорила черненькая мещаночка.
– Кого самого?
– Кого? да не видишь разе, самого, кто бомбу кидал, того и убило, ужасти!
Измайловский проспект был запружен сбегавшейся толпой.
23
Опустив голову, Савинков шел к Юсупову саду. Он был бледен, не знал: выполнен ли приговор партии? Оставаться в толпе не мог. Казалось, что Плеве спасен, а убит Сазонов.
Мужчина в грязноватом, чесучовом пиджаке с трясущейся бородой схватил его за руку.
– Скажите пожалуйста, что произошло?
– Не знаю, – вырвал руку Савинков, ускоряя шаг. Возле Юсупова сада никого не было. «Что значит? Где товарищи?» Савинков чувствовал, что внутри, у сердца что-то болит, разрастается, давит тяжелая пустота. Он шел по Столярному. «Надо успокоиться», – думал он. Сталкивался с людьми, тихо шедшими по магазинам.