Страница:
188 из 405
Дальнейшее инкогнито казалось емубессмысленным. Он сказал:
– Скажите, ведь вы жили у меня в Женеве, когда бежали из Вологды.
Савинков улыбнулся.
– Вы узнали меня сразу, Владимир Михайлович?
– Какой там сразу! У вас изумительный грим. Я узнал вас только тут, в трактире, да и то первое время сомневался. Вы изумительно перевоплотились в англичанина. Но и сами конечно изменились. Я не видал вас почти два года.
– Да, да, изменился. Конечно.
Опершись руками о стол, Зензинов слушал бесконечный рассказ Савинкова. Савинков говорил тихо, со множеством интонаций, то понижая голос, то повышая, о том, как трудно быть и жить боевиком, умирающий боевик отдает свое тело, а боевик живущий душу.
– Вы не поймете, не поймете как это тяжело. Это опустошающе, это ужасно, – прервал свой рассказ Савинков. Зензинов, глядя на него, думал: – «Всё тот же обаятельный Павел Иванович, тончайший художественный рассказчик, яркий, талантливый. Какой изумительный человек. Какие силы у нашей партии, у революции, раз такие люди идут во главе – в терроре!»
– Я знаю, что еще раз отдаю свою душу, а быть может, и дай Бог, свое тело партии и революции, – говорил Савинков, – я знаю, это нелегко, но я отдаю себя делу потому, что слишком люблю страну и верю в ее революцию.
Зензинов взял его руку, крепко пожал.
– Все мы обреченные, – тихо сказал он.
– Но я верю в нашу победу, – ответил Савинков.
– Конечно.
|< Пред. 186 187 188 189 190 След. >|