Азеф   ::   Гуль Роман

3



На утро, когда Савинков опять пришел к Гоцу, Гоц сидел в медицинском кресле посреди комнаты.

– Как спали на новосельи? А? Лучше чем в Вологде с вашим Щукиным?

Савинков увидал при свете дня, как бледны руки Гоца, как немощно худое, мертвое тело. Живы лишь юношеские, еврейские глаза, взятые от другого человека.

– Бабушка говорила, вы хотите работать в терроре, Борис Викторович?

– Да, в терроре.

– Но почему же именно в терроре? – заволновался Гоц. – Это странно, почему не в партии вообще, если вы ей сочувствуете?

– Об этом говорить трудно, – сказал с заминкой Савинков и заминка Гоцу понравилась. – Если надо, я буду работать и в партии, но мне хотелось бы в терроре.

Блестящие глаза Гоца крепко навелись на Савинкова.

Савинков чувствовал: – он Гоцу нравится и Гоц ему верит.

– Давайте немножко повременим, Борис Викторович. Поживите в Женеве, познакомьтесь с товарищами, я поговорю с кем надо. А вам в первую голову надо познакомиться с Черновым и с «Плантатором» Иваном Николаевичем.

– Кто это «Плантатор» Иван Николаевич?

– А вы его увидите.



4



Теоретик партии социалистов-революционеров, изобретатель идеи социализации земли в России, Виктор Михайлович Чернов жил в Женеве. В части прекрасного швейцарского города, подходившей к озеру. Из кабинета Виктора Михайловича открывался живописный вид на синеголовые горы.