БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ   ::   Котов Александр Александрович

- Хуже, когда теряешь все в старости.

«Что такое? И этого железного человека коснулось горе? - подумал Алехин. По тону слов Ласкера он понял, что экс-чемпион встревожен чем-то серьезным. - Не такая уж, оказывается, светлая и безоблачная у него старость», - пожалел своего коллегу Алехин.

- Я должен уехать из Берлина… Совсем, - продолжал Ласкер, будто для самого себя. Может быть, хотел он пожаловаться человеку, находящемуся также в несчастье, может быть, решил сообщением о собственном горе облегчить его боль.

- Почему уехать? - не сразу понял Алехин.

- Потому, что моя фамилия Ласкер. Потому же, почему уехали Цвейг, Эйнштейн и тысячи других. Форма моего черепа не устраивает господина Геббельса.

- И куда же вы?

- Думаю в Москву. - Ласкер внимательно посмотрел в глаза собеседнику.

Замолчали два великих шахматных кудесника. Оказалось, не так-то просто им найти покой в этом бушующем мире. Один когда-то бросил родину и теперь метался, ища путей туда вернуться. Другой, гонимый злой судьбой, уже собирал незатейливый свой скарб, чтобы под старость бросить теплый, насиженный угол.

13



Алехин едва одолел четыре ступеньки, ведущие из зрительного зала на сцену. Небольшое расстояние от края до середины сцены он шел с той преувеличенной осторожностью, которая отличает людей или слишком старых, или изрядно выпивших. Сиамский кот, которого он нес под полой, испуганно прижимался к нему.