JК
БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ :: Котов Александр Александрович
Страница: 336 из 550Обладатель высшего шахматного титула добрался вскоре, слава богу, до спасительного деревянного столика в самом центре сцены и тяжело рухнул в кресло.
Все было готово для игры. На столике расставлены шахматы и часы, разложены бланки: около кресла Алехина была поставлена пепельница. Эйве на сцене не было. Взглянув из-под руки, на которую он оперся тяжелой головой, Алехин увидел противника в зале. Возвышаясь над толпой, голландский чемпион стоял среди зрителей и о чем-то беседовал с женой, сидевшей в первом ряду с фрау Кмох.
До начала партии оставалось несколько минут. Мутными потухшими глазами оглядел Алехин собравшихся зрителей, вдохновленных победой Эйве в десятой партии, посмотрел в угол сцены, где за судейским столиком медлительный Мароци о чем-то совещался с маленьким юрким Ван-Гартеном. Рядом с ними неутомимый Кмох уже начал писать бесконечные корреспонденции.
Взгляд опьяневшего Алехина упал на заднюю стенку сцены. «Опять! - пронеслось в затуманенном мозгу. - Опять нужно будет пять часов смотреть на эту отвратительную картину. До чего надоела! Недаром хотел просить организатора снять ее - до того опротивела! Но удержался: скажут еще один необоснованный каприз».
На огромном широком полотне выше человеческого роста изображено десятка два древних рыцарей. Разноцветные, расшитые золотом камзолы, ажурные, словно пчелиные соты, воротники, широкополые шляпы с плюмажами.
Все было готово для игры. На столике расставлены шахматы и часы, разложены бланки: около кресла Алехина была поставлена пепельница. Эйве на сцене не было. Взглянув из-под руки, на которую он оперся тяжелой головой, Алехин увидел противника в зале. Возвышаясь над толпой, голландский чемпион стоял среди зрителей и о чем-то беседовал с женой, сидевшей в первом ряду с фрау Кмох.
До начала партии оставалось несколько минут. Мутными потухшими глазами оглядел Алехин собравшихся зрителей, вдохновленных победой Эйве в десятой партии, посмотрел в угол сцены, где за судейским столиком медлительный Мароци о чем-то совещался с маленьким юрким Ван-Гартеном. Рядом с ними неутомимый Кмох уже начал писать бесконечные корреспонденции.
Взгляд опьяневшего Алехина упал на заднюю стенку сцены. «Опять! - пронеслось в затуманенном мозгу. - Опять нужно будет пять часов смотреть на эту отвратительную картину. До чего надоела! Недаром хотел просить организатора снять ее - до того опротивела! Но удержался: скажут еще один необоснованный каприз».
На огромном широком полотне выше человеческого роста изображено десятка два древних рыцарей. Разноцветные, расшитые золотом камзолы, ажурные, словно пчелиные соты, воротники, широкополые шляпы с плюмажами.