Беспокойная юность (Повесть о жизни - 2)   ::   Паустовский Константин

Мне, говорит, необходимо рисковать, чтобы, как пишется, или пан, или пропал!"

-- Что говорить!-- вздохнула соседка-торговка, раскладывая на мостовой синие баклажаны.-- Вышел пан, да пропал.

-- Что же он сделал?-- спросил я.

-- Женился,-- ответила тетя Рая.-- Только вы слухайте -- как! Был у нас тут в Одессе вроде как румынский оркестр. Румыны не румыны, а так, всякий народ. Кто с Кавказа, кто с Кишинева, а кто и с нашей Молдаванки. И была в том оркестре цимбалистка Тамара. Женщина, правда, красивая, видная. На ней и женился. Ему абы блеск в очи,-- все эти стеклярусы, да бархаты, да цимбалы, да вальсы. "Я, говорит, сделаю ей такую жизнь, что сама Вера Холодная зайдется от зависти".

-- Что говорить, сделал он ей ту жизнь!-- вздохнула торговка баклажанами.

-- Все-таки человек старался для той женщины,-- примирительно сказала тетя Рая.-- И до сей поры старается. Как женился, так начал гнать копейку из всех возможностей и невозможностей. Контрабанду взялся возить на своем дубке. Засыпался, конечно, отобрали у него патент. От тюрьмы откупился. Вылетел он на улицу, а квартирку все-таки успел ей справить. Ну не квартирка, чисто картонка от торта с розовой ленточкой! Чисто коробка с бумажными кружевцами! Вылетел он с дубка, пошел по мелким делам, по маклачеству. Сник, потерял престиж у людей. А фантазии свои не бросил. Все брешет и брешет! От Тамары нищенство свое прячет. Она женщина ленивая да еще с придурью. Ничем не интересуется. Лежит целый день на подоконнике, книжки растрепанные читает под граммофон. Поставит "Дышала ночь" или IBM "Вчера вас видела во сне" и читает. Распатланная. Ей все равно, была бы халва.