Беспокойная юность (Повесть о жизни - 2)   ::   Паустовский Константин

Я хлестал нагайкой потных обозных коней, расчищая себе дорогу. Я скакал по тротуарам, возвращался обратно, останавливал солдат и спрашивал их, не видели ли они девочку в сером пальто, но мне даже не отвечали.

На окраинах горели лачуги. Зарево качалось в лужах и усиливало путаницу двуколок, орудий, лошадей, телег -- всю безобразную путаницу ночного отступления.

Я вернулся в синагогу. Девочки не было. Мальчик лежал на шинели, прижавшись бледной щекой к мокрому сукну, и как будто спал.

Никого не было в сырой и темной синагоге. Огонь потухал, и один только пожилой еврей сидел около мальчика и бормотал не то молитвы, не то проклятия.

-- Где наши? -- спросил я его.

-- Я знаю? -- ответил он и вздохнул.-- Каждому хочется горячей похлебки. Он помолчал.

-- Пане,-- сказал он мне тихо и внятно,-- я шорник. Меня зовут Иосиф Шифрин. Я не умею рассказывать, что у меня лежит на сердце. Пане! Мы, евреи, знаем от своих пророков, как бот умеет мстить человеку. Где же он, тот бог? Почему он не опалил огнем, не вырвал глаза у тех, кто придумал такое несчастье?

-- Что бог, бог! -- сказал я грубо.-- Вы говорите, как глупый человек.

Старик печально усмехнулся.

-- Слушайте,-- сказал он и тронул меня за рукав шинели.-- Слушайте, вы, образованный и умный человек.

Он опять помолчал. Зарево неподвижно стояло в пыльных окнах синагоги.

-- Вот я сидел здесь и думал. Я не знаю так хорошо, как вы, кто во всем виноват. Я не учился даже в хедере. Но я еще не совсем слепой и кое-что вижу.