Беспокойная юность (Повесть о жизни - 2)   ::   Паустовский Константин

Тогда еще я не знал, что почти у всех только что родивших женщин лицо становится, хотя бы ненадолго, красивым и спокойным. Должно быть, эта красота материнства пленила великих художников Возрождения -Рафаэля, Леонардо и Боттичелли,-- когда они писали своих мадонн.

Я осторожно достал сухую руку женщины и пощупал пульс. Он был слабый, но не частил.

Женщина, не открывая глаз, снова взяла мою руку и ласково погладила ее, как бы сквозь сон. Но теперь она не благодарила, как в первый раз. Теперь в этом поглаживании руки было желание успокоить меня. Она как будто говорила: "Не бойся. Со мной все хорошо. Ты отдохни".

Предполагал ли я час назад, когда ехал по размытой дороге с пустым сердцем, что кто-нибудь так нежно обойдется со мной в этот же вечер. Дни войны тянулись, как неприютная ночь. И никогда бы я не поверил, что в глухом одиночестве этой ночи так скоро и мимолетно блеснет мне улыбка душевной ласки.

За лесом по темному горизонту снова покатились один за другим короткие громы. Они догоняли и перебивали друг друга.

-- Пане,-- окликнул меня Василь.-- Герман подходит. Куда же мы денемся?

Непонятное спокойствие овладело мной вопреки здравому смыслу.

-- Ничего,-- пробормотал я.-- Побудем здесь еще часа три. Ей вредно сейчас трястись на фурманке.

-- А пан нас не кинет?

-- Нет, не кину.

Василь успокоился и начал варить с мальчиком кулеш.

Я знал, что оставаться в лесу опасно. Судя по отзвукам боя, немцы были уже недалеко.