Беспокойная юность (Повесть о жизни - 2)   ::   Паустовский Константин

Почему именно здесь были изображены эти скалы, яркое, как синька, море и черные пики кипарисов -- невозможно было понять.

-- Где роженица? -- спросил за стеной женский голос. Я быстро отступил от койки к темной стене. Я узнал голос Лели.

Она быстро вошла. Из-под косынки, как всегда, выбилась прядь вьющихся ее волос. После дневного света она не сразу рассмотрела в темноватом бараке женщину на койке и нас, мужчин.

-- Кто ее доставил? -- спросила Леля.

-- Вот они, пан прапорщик,-- пробормотал Василь и показал на меня шапкой. Леля повернулась ко мне.

-- Вы? -- спросила она.

Я вышел из темного угла и подошел к ней.

-- Да, я,-- ответил я.-- Я, Леля. Она сильно побледнела, отступила на шаг, села на пустую койку и подняла на меня испуганные глаза.

-- Господи,-- шепотом сказала она.-- Здравствуйте! Чего же вы стоите! Как истукан.

Она, не вставая, протянула мне руку. Я нагнулся, чтобы поцеловать ее, но Леля притянула меня за шею к себе и поцеловала в губы.

-- Наконец-то,-- сказала она.-- Мы с вами, должно быть, родились под счастливой звездой.

Под счастливой звездой

Полевой госпиталь должен был сняться только к. вечеру. Я боялся, что не догоню свой отряд, и сказал Леле, что мне нужно уезжать сейчас же.

-- Останьтесь,-- попросила она.-- Ну хоть на час. Ведь это такой пустяк. Подождите, я сию минуту вернусь. Она ушла из барака. Зося спросила:

-- Кто эта паненка? Ваша невеста?

-- Да,-- ответил я. Что я мог ей сказать?! Простодушным людям нужны понятные ответы.