Благородство поражения. Трагический герой в японской истории   ::   Моррис Айван

Первое, что, по Сайго, необходимо, это «наблюдение за собой»: «Для обретения священного состояния искренности, вы должны начинать с синдоку , что значит следить за своими поступками и поведением в одиночестве, когда вас никто не видит и не слышит». [643] Здесь он пользуется конфуцианским предписанием, [644] однако, в стремлении владеть собой и в частности обуздать свою «излишнюю сострадательность», Сайго прибегает также и к буддизму; пользуясь случаем, во время своих периодических удалений от практической жизни, он изучал и практиковал Дзэн.

Основной философский девиз Сайго — девиз, которой он вновь и вновь воспроизводил в своих каллиграфических надписях, даря копии разным частным школам, основанным под его покровительством, был совершенно и полностью конфуцианским. Четыре иероглифа, его составлявшие: Почитать Небеса, Любить Людей ( кэйтэй айдзин ) занимали в его кампании за справедливость такое же место, как Спасти Народ ( кюмин ) у Осио Хэйхатиро. [645] Здесь ход мышления Сайго может показаться некоторым читателям излишне витиеватым. Путь, пишет он, есть путь Неба и Земли, и наш долг — следовать ему, прилагая все к тому усилия. В этом нам следует искать помощи Небес, но не людей; почитание же Небес должно стать целью нашей жизни. В то же время, поскольку Небеса любят всех в этом мире, то и мы должны любить других так же, как любим себя. Это, без сомнения, прекрасные и неоспоримые слова, однако они настолько неопределенны, что такие писатели, как Утимура и Нитобэ смогли ассоциировать их с «законом и пророками», а также с христианской заповедью возлюбить ближнего, как самого себя.