Благородство поражения. Трагический герой в японской истории   ::   Моррис Айван

[697] Такой результат был, без сомнения, неизбежен, учитывая характер и идеалы Сайго. В политической атмосфере 1870-х годов этот герой Реставрации стал непригодным анахронизмом, и, не будь корейского кризиса, какой-либо другой момент послужил бы толчком для его разрыва с режимом Токио.

В психологическом смысле возвращение Сайго к простому, буколическому существованию в Сацума представляло собой один из его периодических отходов от круговорота общественной жизни, жесткого современного мира амбициозных людей, политических интриг и шумных городских улиц. Вернувшись в свои родные места в Кагосима, он отринул притягательность мирских удач и возобновил существование благородного фермера, работающего на полях и путешествующего по окрестностям. Стихи Сайго, написанные в то время, выражают радость от возвращения к деревенской жизни. Нижеследующее было сочинено вскоре после получения отставки:

… С древних времен ценой мирской славы были несчастья.

Так не много ли лучше пробираться к дому через леса, неся лопату на плече. [698]

Несколько месяцев спустя он писал в том же духе:

Я отряс с себя прах мира,

Я ушел от чинов и славы.

Теперь я могу весь предаться радостям на лоне природы, —

Великого Творца [всех вещей]. [699]

При всей своей внешней общительности, Сайго по натуре имел склонность к уединению, а его недавнее столкновение с токийскими политиками довело эту черту характера до уровня мизантропии.