Блокада. Книга 4   ::   Чаковский Александр Борисович

– Рекогносцировку, значит, провести? – язвительно спросил Сухарев. Он облокотился о стол, подпер голову ладонями и, щуря глаза, продолжал: – Ты понимаешь, куда попал, капитан? Про что говоришь? Наверху сейчас тьма египетская, только лампочки немец время от времени вешает. Высунешь башку – считай, что в последний раз. До немца тут не больше чем полкилометра. А с рассветом – в бой. Поднимешь батальон вверх по круче, прямо в траншеи и ползи. Впрочем, если так хочешь, попробуем сейчас подняться наверх.

– Траншеи отрыты? – спросил Суровцев.

– Немец их отрыл, – бомбами да снарядами. Ну, еще несколько карьеров есть, овражки, вот тебе и вся топография… Женат?

– Нет, – машинально ответил Суровцев. И недоуменно спросил: – А при чем тут это?

– А при том, – поучительно произнес Сухарев, – что раз на «пятачок» попал, то одна у тебя жена, одна мать, один отец: Ленинград. Только о нем и думай, иначе не выдержишь.

– Слушай, моряк, – едва сдерживаясь, сказал Суровцев, – чего ты меня все учишь?

– Я тебя не учу, – нахмурив свои белесые брови, ответил Сухарев. – Я… просто знать хочу, какой ты есть, с кем в бой пойду, что у меня за сосед будет.

– Вот в бою и узнаешь!

– В бою поздно узнавать!

– Видно, до сих пор соседи тебе плохие попадались.

– Нет, на это не жалуюсь.

– Тоже морячки? – с едва заметной иронией спросил Суровцев, потому что знал традиционную морскую привычку несколько свысока смотреть на «сухопутных».