Страница:
245 из 448
Суровцеву хотелось распространить свою неприязньи на Веру, которая, видимо, продолжает любить мужчину, и мизинца ее не стоящего. Но заставить себя даже мысленно в чем-то обвинить ее он не мог.
Наоборот, теперь Суровцеву казалось, что во всем виноват он сам, виноват в том, что полез к ней с навязчивым, сентиментальным разговором, полез в душу, не имея на это никакого права, и к тому же в тот момент, когда перед глазами ее стояла страдающая от голода мать… Как он мог позволить себе это? Как вообще дошел до того, что забыл о своем батальоне, о своих товарищах, которые в это время гибнут там, на левом берегу Невы? Придумал себе черт знает что… Стыдно, позор! Столько горя вокруг… Она была права, когда напомнила об этом. Как она сказала: «Что вы можете знать, лежа на госпитальной койке!»
Суровцев вспомнил эти слова, и они снова ударили его, как хлыст.
Он стиснул зубы и резко повернулся на бок.
– Ворочаешься, капитан? – опять заговорил Савельев.
– Ты почему не спишь, танкист? – спросил Суровцев, радуясь в душе, что у него появилась возможность отвлечься.
– А ты? – отозвался в темноте Савельев.
– Думаю, – сказал Суровцев.
– Слышу, что думаешь, вот и сам не сплю.
– Как это ты можешь слышать?
– А так. Сам не знаю как. Только слышу. Может, помочь думать? Как говорится, взаимная выручка в бою.
– Мы не в бою, Андрей, – с горечью сказал Суровцев, – мы с тобой больные.
– Не больные, а раненые, – назидательно поправил Савельев.
– А, брось! Какая разница.
|< Пред. 243 244 245 246 247 След. >|