JК
Блокада. Книга 4 :: Чаковский Александр Борисович
Страница: 247 из 448Я ему, как картина вышла, говорил: письмо на «Мосфильм» напиши. А он смеется. На пенсию, говорит, уйду, тогда начну письма строчить. А сейчас, говорит, времени нет. Словом, как сказал поэт, сочтемся, мол, славою, люди свои…
– Ну, а к чему ты весь этот разговор затеял? – спросил Суровцев.
– А вот к чему. Как в кровать лягу, свет погашу, так и думаю: что же это такое делают фашисты проклятые?! Ни женщин не щадят, ни детей, ни стариков! Ты знаешь, капитан, что мне по ночам снится? Фашисты ползут, тьма-тьмущая, и все на меня. А я в танке. Полный вперед, прямо на них, и хрясь, хрясь, хрясь!.. Как саранчу давлю, только звук слышу – хрясь, хрясь… И не жалко нисколько – не люди они, выродки!..
– Ничего ты в танке на ходу не услышишь, – угрюмо заметил Суровцев.
– Так это ж во сне!
И вдруг Суровцев рывком сбросил одеяло, сел на постели и возбужденно сказал:
– Слушай, Андрей, давай уйдем отсюда!
– Чего? – переспросил Савельев.
– Уйдем давай, говорю! – взволнованным шепотом повторил Суровцев. – Я в свою часть, а ты на завод! Хватит нам тут прохлаждаться!
– Так не выпустят же! – с сомнением проговорил Савельев, тоже понижая голос.
– А мы и спрашиваться не будем, не в тыл куда-нибудь драпаем, а на фронт!
Он нащупал край кровати Савельева, пересел на нее и, сжав рукой голое плечо Андрея, торопливо продолжал:
– Ты пойми, ведь в городе голод начинается.
– Ну, а к чему ты весь этот разговор затеял? – спросил Суровцев.
– А вот к чему. Как в кровать лягу, свет погашу, так и думаю: что же это такое делают фашисты проклятые?! Ни женщин не щадят, ни детей, ни стариков! Ты знаешь, капитан, что мне по ночам снится? Фашисты ползут, тьма-тьмущая, и все на меня. А я в танке. Полный вперед, прямо на них, и хрясь, хрясь, хрясь!.. Как саранчу давлю, только звук слышу – хрясь, хрясь… И не жалко нисколько – не люди они, выродки!..
– Ничего ты в танке на ходу не услышишь, – угрюмо заметил Суровцев.
– Так это ж во сне!
И вдруг Суровцев рывком сбросил одеяло, сел на постели и возбужденно сказал:
– Слушай, Андрей, давай уйдем отсюда!
– Чего? – переспросил Савельев.
– Уйдем давай, говорю! – взволнованным шепотом повторил Суровцев. – Я в свою часть, а ты на завод! Хватит нам тут прохлаждаться!
– Так не выпустят же! – с сомнением проговорил Савельев, тоже понижая голос.
– А мы и спрашиваться не будем, не в тыл куда-нибудь драпаем, а на фронт!
Он нащупал край кровати Савельева, пересел на нее и, сжав рукой голое плечо Андрея, торопливо продолжал:
– Ты пойми, ведь в городе голод начинается.