Богояр   ::   Нагибин Юрий

Голямин так радостно дернулся и клекнул по-орлиному, что отрицательный ответ своей неожиданностью пришиб Слонялу. Некоторое время он собирался с духом, потом вернулся к общим темам творчества:

- Скажи, ты постоянно чувствуешь потребность марать бумагу или это находит внезапно, без видимой причины?

Голямин приник к кружке, показывал левой рукой, что сейчас освободится и скажет. Он выхлебал ее до дна, поставил со стуком на столик, утерся бумажной салфеткой и сказал будто на публику, а не собеседнику:

- Мараешь, мараешь, а что толку?.. Ни хрена не платят. Так с голоду помереть можно.

- На чистую литературу, известно, не проживешь,- согласился Слоняла.Но, мальчик, нельзя быть таким чистоплюем в наше суровое время. Почему ты обходишь "Голос"?

- Я его обхожу? Да кто меня туда пустит? Там все забито, как в метро в час пик. Да и не умею я...

- Реникса! Что там уметь? Возьми любую книгу и раздолбай. Я тебе это устрою.

Тут ему душевно отрыгнулось: подкупаю я его, что ли? На кой мне нужно его признание? Он мне не нравится ни как писатель, ни как личность, ни как собутыльник. Но про себя Слоняла знал, что уже не сможет остановиться, пока не очарует этого никчемного человека. Обаивать людей - как-то незаметно стало его специальностью. Он места себе не находил, ощущая чужое равнодушие, и не мытьем, так катаньем должен был привлечь к себе запертую душу.

- Придерживайся одного правила: бери лишь то, что тебя но-настоящему раздражает, злит, бесит.