Брат мой   ::   Шукшин Василий

-- Э-э, это уметь надо! Мы вот с дядей Емельяном всегда ходим и сидим на одном месте -- он нарочно подсажива-ется... И что ты думаешь? Я не успеваю дергать, а он только матерится. А я и сам не знаю, как у меня получается. Иной раз и не хочешь, а смотришь -- клюет.

Иван кивнул головой, поддакнул:

-- Бывает. Что это у тебя?

Сеня положил пластинку, достал патефон, завел.

-- Ты чего это, Сень? -- спросила Валя.

-- Пластинку одну купил... Услышал давеча в раймаге -- потянулось...

Иван, когда Сеня суетился с патефоном, смотрел на него.

И ему нелегко было. Только Вале было легко и хорошо.

-- Какую пластинку-то?

-- Вот... слушай.

Не уезжай ты, мой голубчик,

Печально жить мне без тебя;

Дай на прощанье обещанье,

Что не забудешь ты меня.

Цыганистый с надрывом голос больно ударил по трем потревоженным сердцам. Трое, притихнув, внимательно слу-шали.

Скажи ты мне, скажи ты мне,

Что любишь меня.

Что любишь меня.

Скажи ты мне, скажи ты мне,

Что любишь ты меня... -

стонал, молил голос.

Сеня, пытаясь унять боль и волнение, хмурился, шваркал носом. Ни на кого не смотрел.

Валя повлажневшими глазами открыто смотрела на Ивана.

Иван курил, тоже слегка хмурился, смотрел вниз как виноватый.

Когда порой тебя не вижу,

Грустна, задумчива сижу;

Когда речей твоих не слышу,

Мне кажется -- я не живу.

Слушают...

Сеня...

Иван...

Валя...